Через два часа мы сделали привал, и
я, присев возле большого дерева, наслаждаясь теплом и запахами
летнего леса, смог осмотреться. Все равно здесь хорошо. У нас
ядерная зима, в СССР 41-го года тоже зима, причем одна из самых
холодных и кровавых. Странно, в Восточной Пруссии летом все
ощущается несколько по-иному. Даже густая растительность и та
кажется немного чуждой, но, если честно, я все равно наслаждался
моментом. Посмотрев на своих спутников, в душе усмехнулся.
Егор Карев просто светился от новых
впечатлений и раскрывшихся перспектив. Он в прошлом, его мечта
исполняется, и у него есть реальный шанс встретиться со своим
отцом. Санька Артемьев, авантюрист еще тот, всегда готов
поучаствовать в очередном приключении. Вон сидит рядом со своей
женой и спокойно трескает галетные хлебцы из ИРП (индивидуальный
рацион питания), хотя глазки блестят, чувствует, что в ближайшее
время нас ожидают очень интересные события. Катя Артемьева, та,
наоборот, спокойна и хладнокровна, хотя я прекрасно знаю, что под
ее маской Снежной Королевы скрывается нежная, добрая и отзывчивая
девчонка, которую просто покалечила война. Иногда мне кажется, что
еще с тех времен, когда мы до ядерной бомбардировки колесили по
Крыму и гоняли бандитов, она испытывала определенные чувства ко мне
и что-то до сих пор осталось. И даже если есть, то оно прячется
глубоко и ни мне, ни ей не испортит семейной жизни, хотя иногда
ловлю на себе ее странные взгляды. Во всяком случае, и Санька, и
Катя знают, что я их не предам, и соответственно со своей стороны
готовы поддержать меня во всех начинаниях. Это даже не дружба, и не
отношения командира и подчиненных. Я расцениваю эти взаимоотношения
как какое-то единство и воспринимаю своих друзей как близких
кровных родственников, за которых буду рвать глотки врагам, и они
это чувствуют.
В нашей колонии выживших были и еще
люди, которым я доверял, но пока не решился их брать с собой в это
время. Открытие прохода в 1914 год сейчас было одной из главных
наших тайн.
Пора идти. Я поднялся и коротко
бросил:
— Хватит отдыхать. Двигаем. Санька,
вперед.
Снова осторожно, как лохматые тени,
стараясь не хрустеть ветками, двигаемся по лесу в сторону канонады.
Мы не новички и лес нам как родной, поэтому звуки сельской дороги,
по которой двигались войска, услышали задолго до того, как увидели
людей. Если честно, то, несмотря на постоянные мотания между нашим
временем и 1941-м, я до самого последнего момента не верил, что нам
удалось найти путь в другое время, в другой мир.