Пока Игнациус мысленно созерцал тот восторг, что дозволяла испытывать человечеству бейсбольная машинка, пара печальных и жадных окуляров продвигалась сквозь толпу в его направлении, подобно двум торпедам, нацеленным на смутный силуэт огромного танкера. Полицейский ущипнул Игнациусову сумку с нотами.
– У вас какое-нибудь удостоверение личности имеется, мистер? – спросил он тоном, преисполненным надежды, что Игнациус официально никак не удостоверен.
– Что? – Игнациус опустил взор на полицейскую кокарду, красовавшуюся на фуражке. – Вы кто такой?
– Разрешите ваши водительские права?
– Я не вожу. Будьте любезны, ступайте прочь. Я жду маму.
– А что это у вас из сумки болтается?
– А что это, по-вашему, такое, глупое создание? Струна для моей лютни.
– Это еще что? – Полицейский слегка отпрянул. – Вы местный?
– Входит ли в обязанности департамента полиции домогаться меня в то время, как сам этот город – вопиющая столица порока всего цивилизованного мира? – взревел Игнациус, перекрывая шум толпы у входа в магазин. – Этот город знаменит своими шулерами, проститутками, эксгибиционистами, антихристами, алкоголиками, содомитами, наркоманами, фетишистами, онанистами, порнографами, жуликами, девками, любителями мусорить и лесбиянками, и все они чересчур хорошо защищены взятками. Если у вас найдется свободная минута, я, разумеется, пущусь с вами в дискуссию о проблеме преступности, но попробуйте только сделать ошибку, сами побеспокоив меня.
Полицейский схватил Игнациуса за руку и немедленно получил по фуражке нотами. Болтавшаяся лютневая струна хлестнула его по уху.
– Э-эй, – обалдело произнес полицейский.
– Заполучите! – вскричал Игнациус, заметив, что вокруг начал собираться контингент заинтересованных покупателей.
Внутри же «Д. Х. Хоумза», в булочном отделе, миссис Райлли прижимала свою материнскую грудь к стеклянному ящику с миндальным печеньем. Пальцем, натруженным многолетней стиркой гигантских пожелтевших кальсон сына, она постучала по стеклу, привлекая продавщицу.
– О, мисс Инес, – выкликнула миссис Райлли на том наречии, какое к югу от Нью-Джерси встречается только в Новом Орлеане, этом Хобокене на Мексиканском заливе. – Сюда-сюда, лапуся.
– Эй, как оно ваше? – отозвалась мисс Инес. – Как себе чувствуете, дорогуша?
– Не то чтоб очень, – правдиво ответила миссис Райлли.