Пока мы в
сопровождении двух бойцов пробирались по коридорам, на меня
обрушился целый град вопросов, на которые приходилось степенно и
последовательно отвечать. Сейчас шла война и нередки случаи, когда
драконы подсылали предателей, которые взрывали военные объекты и
склады, убивали командиров и сеяли панику. Поэтому даже в такой
ситуации, меня как могли, проверяли, но и так для себя получали
интересующую информацию о положении на планете. Особо их
заинтересовал мой пулемет, но узнав, что это примитивное
кинетическое оружие, как-то сразу охладели и перевели разговор на
обстоятельства уничтожения драконовского линкора.
Вот тут их
конечно понесло – наш рейд на орбиту в захваченном драконовском
катере был верхом смелости и безрассудности, но тем не менее
результат был налицо: огромный уродливый обломок линкора дрейфовал
где-то в полутысяче километров от поврежденной орбитальной
платформы.
Так как на
станции были отключены все избыточные потребители энергии, и к ним
относилась система искусственной гравитации, то нам приходилось
привычно перемещаться как при полной невесомости. Вращение станции
не создавало даже сотой доли силы тяжести, но это все равно
избавило нас от привычных для невесомости, тем более для аварийных
кораблей, куч мусора, через которые всегда приходилось буквально
пробираться. Но особыми мерзкими качествами обладали капли воды,
масла, крови и технических жидкостей из систем кондиционирования и
очистки воздуха. Сейчас все эти прелести мягким ковром покрывали
одну из стен,и оставалось только двигаться по затемненному коридору
так, чтоб не измазаться. Но наше путешествие быстро закончилось.
Станция то небольшая, типовая, такие обычно быстро собирают как
конструкторы для оперативного, качественного и главное недорого
усиления планетарной обороны.
К моему
удивлению меня потащили не в карцер, ни в центр управления, а в
достаточно просторную комнату, украшенную какими-то экзотическими
зелено-фиолетовыми растениями, являющуюся капитанской каютой. Здесь
меня встретил невысокий, на лысо бритый, худощавый живчик в чине
полковника. Своей мимикой, постоянным движением, глава станции
вызывал ассоциацию с гиперактивной обезьяной и я с трудом сдержал
улыбку, прекрасно понимая, что человек реально на взводе и уже
долгий срок находится в состоянии сильного стресса и скорее всего
работоспособное состояние поддерживается действием каких-то
стимуляторов. Видимо он по своим каналам постоянно был на связи с
контрабордажной группой и прекрасно слышал и мой рассказ его людям,
и импровизированный допрос, который мне устроил лейтенант, поэтому
разводить антимоний не стал и сразу перешел к делу, опуская
армейские формальности.