Падуану
решил проверить карманы куртки, которая чем-то напоминала его
собственную, только более потрепанная, да и дубленая кожа все же
выглядела грубее. Нашлись платок, кисет с табаком.
—
Проклятье! — выругался сыскарь.
Чистая
белая перчатка на его руке стала серой.
— Пепел? —
удивилась я.
Видимо,
погибший — вполне себе обеспеченный человек, раз мог позволить себе
пользоваться цедами. [1]
[1]
цеда — записка, написанная на специальной бумаге. Даже человек, не
имеющий Искры, мог написать на ней послание и отправить любому
адресату. Как только цеда прибывала к адресату и тот ее читал,
бумага сгорала. Те, у кого была Искра – отправляли без
браслета.
А потом
следователь расстегнул сначала куртку, а затем рубашку.
И вот тут я
охнула.
Грудь у
трупа была разрезана.
Пришлось
наклониться совсем низко, только что носом не уткнуться в
неприглядное зрелище.
Такие
разрезы делают, чтобы добраться до внутренностей. Например,
сердца…
Да не может
быть!
У трупа
что, извлекли сердце?
Последнее я
пробормотала вслух.
Сыскарь в
некотором роде согласился со мной:
— Не будем
исключать.
— Ох, —
выдохнул Шербан и грохнулся в обморок.
Мы с
Падуану переглянулись и продолжили осматривать труп. Бойко послал
нам укоризненный взгляд и принялся хлопать паренька по
щекам.
Полицейский
же просто застыл в растерянности. Понял, что грядут неприятности.
Это вам не драки на ярмарке.
А дальше
все оказалось интереснее и интереснее, потому что ничего странного
обнаружить не удалось. И это наводило на обескураживающие
мысли.
Падуану
поднялся, стянул перчатки, скривив губы, и обратился ко
мне.
—
Рассказывайте.
— Все, что
по этому поводу думаю?
— Уж будьте
любезны.
Я достала
перчатки, похожие на следовательские.
— Две
минуты и поделюсь соображениями.
Теперь уже
я сама бегло осмотрела труп. Проверила лунки ногтей, заглянула в
рот — обратила внимание на слизистую. Осмотрела шею, пригляделась к
цвету кожи прежде всего верхней части тела. Еще раз обратилась к
разрезу, провела пальцем по краям... А затем приподняла веки. И
обмерла. Выражение застывших глаз… Я такого у покойников никогда не
видела, а ведь мертвецов в прошлой жизни видела немало.
Вот теперь
стало по-настоящему страшно. Будто только теперь до меня дошла вся
серьезность ситуации.
Пресвятые
угодники!
Выдохнула и
принялась рассказывать: