Внутри
коробки оказалась еще одна, небольшая, из черного картона и с
рисунком в виде золотистых завитушек. Ее содержимое меня порадовало
— вишня в шоколаде. Жаль, конечно, что не на коньяке, но тоже
неплохо. В здешних местах такой изыск вообще редкость.
На дне
большой коробки лежал сверток, завернутый в шелестящую
бумагу.
Муфта.
Безобразно дорогая и потрясающе красивая. Бархатная, цвета как та
самая вишня, только без шоколада. С меховой отделкой и черным
блестящим шнурком.
Возмутительно роскошный подарок, который я не могла
бы принять даже как оплату приема.
Отправить
обратно? Но я уже не успею. Оставить тут и решить, как вернусь? Я
погладила нежнейший бархат и тяжело вздохнула. Будет тут лежать в
одиночестве и пыли. А такая красота этого не
заслуживает.
Наплевать
на гордость и забрать с собой? В конце концов это меньшее, чем
может расплатиться со мной семейство Драголичей за все то зло, что
причинили мне. Хотя Дориэн и не при чем…
Внутренняя
борьба закончилась тем, что я завернула муфту в бумагу и вместо
коробки положила в чемодан.
Решу все
потом, только и всего. Ну, может, пару раз прогуляюсь по столице с
такой красотой…
Под муфтой
оказался крохотная записка.
«С
искренней благодарностью
Д.Д.
P.S.
Возвращать бесполезно.»
Вот же
хитрый жук!
Со злой
настырностью я продолжила собирать вещи дальше.
В последний
раз окинула взглядом свое жилище. Пристанище. Начало щипать глаза,
сердце сжалось, в горле будто ком застрял.
Наверно это
какая-то болезнь, раз я так переживаю, что уезжаю из места своей
ссылки. Нормальный человек радовался бы, учитывая открывающиеся
перспективы.
Отделаться
от ощущения, что эта поездка совершенно точно изменит мою жизнь
безвозвратно, не получалось. И изменения эти уже не представлялись
в радужном свете, как казалось ранее.
Меня вдруг
охватила такая тревога, что затряслись руки. В ушах на тысячи
голосов зазвучали предупреждения, что говорили близкие. Фонсо,
Ална, Рэду, Промб…
Что, если
им видно нечто такое, чего я не замечаю за пеленой обещаний и
мечтой изменить будущее?
— Госпожа
Мирелла, вы уже готовы? — раздался голос Шербана.
Надо же,
вошел без стука. А ведь в отличие от своего начальника он обычно
был куда вежливее. И допускал промахи разве что из-за
непосредственности или юного возраста.
Заметив мой
недовольный взгляд, Ионит произнес: