И
представители фамилии Драголичей.
У любого
другого человека аппетит пропал бы тут же. У меня хоть и ранее его
особо не было, но завидев эту парочку, тут же захотелось заесть
стресс. Злость нужно подпитывать и чем-то более существенным, чем
просто негативные эмоции.
Отец и сын
остановились у входа и недовольно разглядывали занятые места. Сесть
им явно некуда. Стоящий рядом официант, вероятно, предлагал им
также отправиться к себе — их позовут.
Вот только
Драголич-старший поступил неожиданно — он впился в меня взглядом,
лучезарно улыбнулся и уверенной поступью неумолимо пошел к моему
столику. Официант даже не успел возразить — его снесло с пути
безопасника-менталиста.
Богиня-Заступница, пусть он увидел позади меня
какого-то своего знакомого.
Молитвы
остались без ответа.
—Добрый
вечер, госпожа Илейнс, — он мило улыбнулся, склонил голову и
продолжил: — Надеюсь, я не покажусь вам слишком наглым и
навязчивым, если попрошу позволить нам с сыном присоединиться к вам
за ужином?
Да,
покажитесь. Да, вы наглый и навязчивый. И я бы отказала вам,
наплевав на вежливость и хорошие манеры, которые я и без того
растеряла в Брышеве.
Но…
выражение лица Дориэна меня остановило. Он явно был раздосадован
поведением отца, но вслух осаживать его не стал. Хоть кто-то не
растерял манер. Я не стала усугублять ситуацию.
— Можете
располагаться, — кивнула безрадостно. — Однако должна предупредить
— мне не здоровится, поэтому собеседник я сейчас
никудышный.
Эмилиан
забеспокоился:
— Надеюсь,
ничего страшного?
Я
неопределенно повела плечом. Ясно же дала понять — не до светской
болтовни.
Если
сидящее напротив и удивились моему аппетиту, несмотря на сказанное
ранее, то вида не подали. А я ела неторопливо, хоть и много, силясь
рассмотреть в уже кромешной тьме за окном хоть что-то. И тишина за
столом, прерываемая лишь негромким звоном приборов да стуком колес,
меня абсолютно не смущала. Какая уж тут неловкость?
В какой
момент Драголич-старший ушел, я даже не заметила. Наверняка
попрощался, но я не обратила никакого внимания. Головная боль,
наконец, унялась, оставив после себя легкую слабость, сменяющуюся
сытой расслабленностью.
А вот
Дориэн почему-то не стал оставлять меня в покое.
— Я прошу
прощения за своего отца. Когда ему что-то нужно и он видит способ
достичь желаемого… Ему на пути лучше не попадаться, — сказал он
хоть и с извиняющейся улыбкой на губах, но в глазах промелькнула
тревога.