Не мое
дело, кто там чего достигает. Я просто кивнула, так принимая
извинения, и отвернулась к окну. Там вдруг замелькали огоньки — мы
приближались к большому железнодорожному мосту, ярко освещенному
фонарями.
— Вот бы
увидеть его днем, — внезапно вырвалось у меня.
— Он
прекрасен, — с благоговением выдохнул Драголич.
И если
ранее я не собиралась поддерживать разговор, то сейчас меня обуяло
любопытство и спросила:
— Вы
видели, да?
И тут же
захотелось стукнуть по лбу. Ну конечно он его видел, если проезжал
тут днем, а не в сумерках зимнего вечера. Это когда я направлялась
в место своей ссылки, моста еще не было. Его построили спустя год,
а до этого путь пролегал в обход.
Дориэн
улыбнулся, не особо скрывая мелькнувшую
снисходительность.
— Я в
некотором роде участвовал в его создании.
Бесстрастное выражение лица я удержала с трудом. Так
вот чем он занялся после выздоровления. Кардинально сменил сферу
деятельности.
— Почему в
некотором роде? — поинтересовалась я.
— Я
заканчивал инженерные курсы, когда мой руководитель приступил к
проектированию этого сооружения. Помогал ему с расчетами и
чертежами.
Следующий
вопрос уже крутился на языке, готовый сорваться, и плевать на
неуместность, но я сдержалась и на всякий случай сжала
губы.
—
Спрашивайте, я уже вижу, что вас что-то интересует, — милостиво
разрешил Драголич.
Ишь какой
проницательный.
— Почему вы
решили заняться инженерным делом вместо медицины?
Не знаю с
чего вдруг он решил вдруг разоткровенничаться, возможно
подействовала особая атмосфера поезда, сработал эффект попутчика,
но услышанное мною дальше было чересчур личным.
— Случилось
ранение, вы же видели шрам? — Я кивнула. — И должны понимать, что я
чудом остался жив. Увы, на большее чудес не хватило. Видимо, их все
разобрал отец, — он невесело усмехнулся. — Искра ушла. И знаете
что? — Я наклонилась чуть ближе, потому что голос попутчика
зазвучал тише и вкрадчивее. — Я свыкся и смирился с этим фактом.
Пусть и не сразу. Да, у меня остались мои знания и умения. —
Невольно Драголич повторил слова Падуану, сказанные когда-то обо
мне. — Но… в такие моменты происходит переосмысление вообще всей
жизни. Своих взглядов на нее, приоритетов, перспектив. И я осознал,
что занимаюсь не своим делом. У нас ведь династия, кто-то должен
был ее продолжать, раз у отца также не получилось. А мне это вдруг
стало не нужно. Я тогда целыми днями просто бродил по улицам
Сэлажа. Тем более, что активная ходьба была рекомендована как один
из способов восстановления. Так и набрел на те курсы. В
университете не хотелось терять время — все-таки возраст у меня уже
не особо студенческий. А на курсах в концентрированном виде получил
знания, что оказались необходимы в работе. Тем более была
возможность много практиковаться, а не только
теоретизировать.