Звучит-то, конечно, замечательно.
— Вы же понимаете, что на таких
основаниях соглашаться — весьма опрометчивый шаг. — Сомнения во мне
не унимались.
— Увы, но больше рассказать я не могу
пока. Все слишком взаимозависимо. Тем более вы уже сказали да.
— Как все сложно… — пробормотала
я.
Но сыр слишком сильно пах. Просто
одуряюще.
— Ничего подобного. Что сложного в
том, чтобы делиться со мной своими соображениями? — простодушно
произнес Падуану.
— Когда я последний раз поделилась
своими соображениями с высокопоставленным человеком, — добавив
горечи в голос, говорила я, — меня отчислили из университета без
права восстановления.
— Ну а я же не слишком высоко...
поставлен. Так, следователь по особо важным делам.
И вот этими словами он хотел меня
успокоить, что ли?
— Почему я?
Даже будь я мэтром, я была бы не
самой подходящей кандидатурой.
— Считайте, моя интуиция мне так
подсказывает.
— Особо важные следователи
прислушиваются к интуиции? — хмыкнула я, намеренно исказив его
слова.
— Разумеется, — совершенно серьезно
ответил Падуану. А искорки в его глазах мне показались. Всего лишь
отблески лампы. — Иначе бы эти следователи не становились особо
важными.
Я прикусила губу и вновь уставилась
на договор. Буквы перед глазами скакали, текст расплывался.
— Соглашайтесь. Обещаю,
сотрудничество будет взаимовыгодным. — И он со значением посмотрел
на меня.
Собственно, а чего я раздумываю, раз
действительно уже согласилась.
Под внимательным, даже будто
напряженным взглядом Падуану, я поднялась, открыла дверцу шкафа и
достала чернильницу с железным пером.
Подпись вышла аккуратной, красивой,
витиеватой. Я даже загордилась — ни разу так не удавалось.
Падуану прищурил глаза и кивнул на
договор.
Я подвинулась, так как следователь
переставил стул ближе ко мне. И мы принялись слово в слово читать
вслух то, что записано на бумаге.
Ошибиться нельзя было ни в одном
слове, звуке. Только если все, произнесенное нами совпадает,
договор будет считаться заключенным.
Да, тяжело наверно приходится
сторонам, если договор не на три странички, как у нас, а
значительно больше. Но увы, это был самый надежный способ.
В какой-то момент мне показалось,
будто Падуану не смотрит на листы, а его взгляд направлен на меня.
При этом он не сбивался и зачитывал все также, как и я. Только
увереннее, четче. Еще и плечо его вдруг оказалось слишком быстро ко
мне, то и дело задевая мое. Специально? Нет. В тот миг, пока
переводила дыхание, чуть повернулась к нему. Он внимательно
вглядывался в строчки. И до меня ему никакого дела не было.