— Полагаю,
у него все хорошо? — отозвалась я.
— Тобиар
стажируется в госпитале святой Тсеры в Фокшане, — вместо сына
ответил отец. — Не могу сказать, что все у него
получается...
— Но кто из
нас не ошибался? — перебил отца Дориэн.
Смотрел он,
разумеется, на меня. И улыбка у него была не гаденькая, нет.
Снисходительная.
Теперь уже
мне пришлось хватать Падуану за руку.
Ну надо же.
Меня этот выпад никак не задел, а вот сыскарь взвился. Выдохнул
сквозь зубы, слишком резко отложил вилку и явно собирался сказать
что-то нехорошее. Уже было открыл рот, но я решила его
опередить.
— Думаю, у
Тобиара все получится. Главное, приложить максимум усилий и
стараний, — нейтрально заметила я.
Драголич-старший усмехнулся и кивнул.
—
Прискорбно, что вы так и не подружились с ним, — в голосе отца
моего сокурсника слышалось искреннее сожаление.
Вот уж о
чем я не жалела никогда.
— Я через
неделю буду в Фокшане, может быть, хотите передать что-то Тобиару?
— не унимался Дориэн.
— Если
только пожелание успехов.
Чтоб он
провалился!
— Я
обязательно ему передам. И если он будет интересоваться, как же вы
поживаете, то скажу, что у вас все хорошо. Ведь так?
— Так, — я
мягко улыбнулась.
Чтоб и вы,
Дориэн Драголич, провалились!
После обеда
мужчины отправились к кофейному столику пить кофе, хотя на самом
деле — курить сигары, я же пошла к окну.
Как забавно
получается — замечания Падуану, его расспросы о моем прошлом,
почему-то меня выводили из себя. А вот реплики членов семьи,
которая и погубила меня, не задевали. Хотя, лукавлю. Было
неприятно, но не до такой степени, чтобы это неприятие выплескивать
во вне. Поворчала про себя — и достаточно. Видимо, где-то глубоко в
душе я верила — им воздастся.
— Как
поживает ваш брат? — вдруг раздалось у меня за спиной.
Я в
удивлении обернулась. Ко мне приблизился Дориэн.
—
Замечательно.
Он
кивнул.
— Я слышал,
что его чуть не разжаловали в рядовые и отменили перевод в столицу.
Поэтому он продолжает служить не столь далеко отсюда.
А мне Фонсо
сказал, что его решили задержать на нынешнем месте, пока он не
подготовит себе смену. Про разжалование и слова не упомянул. Мама
также молчала… Братец, что же стряслось?
— И откуда
же такие сведения? — насторожилась я.
Правда,
фразу получилось произнести даже спокойно, без резкости в
голосе.
— Знакомый
сказал, что был в одном полку с вашим братом, — пожал плечами
Драголич-младший.