Следователь
мило улыбнулся, его взгляд потеплел.
— Вот и
замечательно. А теперь пойдемте.
— Промб
ушел? — на всякий случай спросила я.
— Ушел,
ушел, — все еще улыбаясь, ответил Падуану. — Подставлять вас перед
ним больше не собираюсь.
Я округлила
глаза.
— Значит,
все же планировали ранее?
Он поднял
одну бровь, хмыкнул и не ответил. Просто развернулся и вышел из
комнаты.
Меня такое
его поведение даже не разозлило. Все равно, если он не захочет, не
разгадаю, что за его действиями стоит.
Ионит сидел
за столом и спешно записывал, черкал и переписывал. Видимо, во
время разговора делал что-то вроде конспекта, а теперь — «наращивал
мясо».
—
Здравствуйте,Мирелла, — не поднимая головы, сказал он.
— Доброго
дня.
Я села
напротив помощника, Падуану — на место, ранее занимаемое
им.
Не
вытерпела и спросила:
— Узнали
что-нибудь нужное?
— Как
сказать, — протянул следователь. — Занимательный он весьма. Вроде и
неплохой человек. Вас послушать, так вообще, золотой. Но есть
что-то в нем. Не знаю даже как объяснить, но считайте моей
профессиональной чуйкой — с ним что-то не так.
— Значит,
ничего такого он вам не сообщим, — чуть ли не с торжеством заявила
я.
— Стало
быть, не сообщил, — кивнул Падуану. — И даже алиби у него есть.
Шаткое, но есть — он в ту ночь, когда с Камара несчастье случилось,
пьянствовал беспробудно. К нему сосед стучал — у его ребенка жар
начался. Не достучался, хотя отборный храп слышал.
— Это
Дрэгос был, — вспомнила я. — Он ко мне потом пришел. Сказал, что
Промб вновь в запое… Заметил еще тогда, что такими темпами печень
доктора нашего не выдержит…
— Но вы же
понимаете, что все это зыбко, — вдруг подал голос Шербан,
отвлекшись от своих записей. — Даже я смогу сплести несложную
сетку.
Он вдруг
взмахнул рукой, зашевелил пальцами — с них посыпались искры.
Паренек подхватил искры, пока они не растаяли в воздухе, растянул
одну, вторую, дальше, и получилась сетка, которая по еще одному
взмаху рукой легла на столешницу и впиталась в нее.
А дальше
стол начал издавать звуки. На храп совсем не походило — скорее на
кошачьи визги.
— Извините,
— покраснел Ионит. — Сейчас исправлю.
Он провел
пальцами по столешнице, сложил их в щепоть и подцепил
сетку.
— Металл,
да, — сказал ему Падуану.
Шербан
кивнул, осмотрелся и тряхнул рукой в сторону лампы, стоящей на
подоконнике. Теперь уже она начала издавать звуки — отборный такой,
проникновенный храп.