Злая,
уставшая и голодная, я в конце концов задремала. И мне совсем не
мешали снующие полицейские — Фарскас оказался другом дымбовицкого
примара. Не мешала и обстановка в целом. Хотя в зале никого
посторонних уже не было — всех посетителей, разумеется, пришлось
покинуть помещение. Предварительно опросив, конечно же.
Помешал
насладиться отдыхом Падуану.
Он не
сильно, но довольно крепко сжал мое плечо.
— Вот
нельзя вас оставлять без присмотра, Мирелла, — произнес столичный
следователь.
Я сонно
потерла глаза, сбрасывая с себя дремоту.
Мой возглас
при виде Падауну вряд ли бы можно назвать приветственным. Скорее уж
он расшифровывался: «Только вас здесь не хватало!» Хотя я всего
лишь воскликнула: «О нет!»
Вместо того чтобы засыпать вопросами
Падауну, я достала часы. Фонсо меня убьет! Прошло значительно
больше, чем два часа.
— У вас есть бумага? — хрипло
спросила я у столичного следователя.
Он не удивился — протянул мне из
внутреннего кармана куртки сложенный листок специально для
цеды.
Карандаш я нашла у себя в
кармане.
Когда записка была готова, я
прицепила ее к браслету. Миг — и она сгорела, не оставив пепла и
следов.
Падуану молча наблюдал за мной.
Ничего не спрашивал, сам ничего не говорил. И не торопил меня.
Я малодушно молчала, потому что тут
же стало не по себе — вероятно, что-то стряслось. Неужто еще нашли
труп?
— Пойдемте, Мирелла, — наконец
произнес столичный следователь. — У меня есть для вас любопытные
сведения.
Он провел меня в комнату на втором
этаже, которую трактирщик сдавал приезжим. Там, видимо, и
допрашивал местный следователь вора, потому как привели меня именно
в ту комнату, где он находился — сидел за столом. Руки его были
связаны и покоились на столешнице. И смотрел Сандор на меня не то
что настороженно — боязливо. Будто я сейчас схвачу табуретку и
запущу ею ему в голову. Ну а Немес смотрел на меня так, будто вором
здесь оказалась именно я.
От той волны негатива, что меня
окатила, я даже попятилась. Но настырный Падуану, подталкивая меня
в спину, произнес:
— Госпожа Илейнс, вы проходите, не
стесняйтесь.
Елейно так произнес, с подвохом.
Я ведь ничего не натворила, просто
задремала. И лунатизмом не страдаю, чтобы вычудить что-то во сне.
Что же случилось, пока я спала?
— Господин следователь, вы не
оставите нас наедине с задержанным? — уже нормальным тоном
обратился Падуану к Немесу.