— Вы уверены? — на всякий случай
уточнил тот.
Столичный следователь кивнул.
Падуану вольготно устроился за столом
напротив вора. Мне же сесть негде было. Разве только что на краешек
кровати… Я осталась стоять рядом с дверью, намереваясь подпирать
стену.
— Раскажите-ка, господин Сандор еще
раз, как к вам попал вот этот платок, — обратился к вору
Падуану.
Он приподнял над столом озвученную
вещь. А после положил обратно, огладив кончиками пальцев вышитые
буквы.
Ответить Сандор ничего не успел.
Следователь бросил взгляд на меня — заметил, что я так и не села. И
негромко, но весомо бросил:
— Сядьте.
Я бы с радостью, но ноги словно к
полу примерзли. И стеночка так удобно меня к себе притянула, будто
магнитом.
Тяжелый взгляд потемневших глаз
словно силой оттащил меня от стены. И указал, где мне следует
разместиться.
Я тяжело вздохнула и прошла к
кровати. Оттуда мне была видна лишь спина Падуану. А вора я могла
увидеть, если только чуть наклонялась, выглядывая из-за
следователя.
— Итак, — напомнил про свой вопрос
Падуану.
А дальше я услышала совершенно
невероятную историю.
— Неделю назад я был в Брышеве
проездом, — начал Сандор. — Зашел в местный трактир — хотел
скоротать вечер, пока дожидался человека, с которым договорился,
что привезет меня сюда. В общем, сидел, ужинал, никого не трогал. —
Говорил вор торопливо, нервно, будто хотел поскорее все выложить. —
И тут началась какая-то заварушка. Я там вообще ни при чем, говорю
же — сидел сам, спокойно, никого не трогал. И ведь досталось и мне!
Один там так махал своими кулачищами, что зарядил мне в нос.
Разбил, сволочь! Ну я и поднялся, чтобы уйти оттуда — еще же ведь
могло прилететь. А в дверях уже столкнулся с мужиком каким-то. Он и
дал мне этот платок, чтобы я кровь остановил. У меня-то не было — я
просто рукавом прикрывал нос. Вот и все. Так все и было.
Выражения лица при этом, я его не
видела. Отчего-то мне казалось, что оно должно быть обязательно
испуганным — судя по голосу, но в то же время — плутоватым, судя по
поведению ранее.
Падуану серьезным, ледяным тоном с
ноткой не то злости, не то раздражения, спросил:
— Зачем сохранили платок после его
использования?
— Ну так красивый же. Дорогой.
— Смогли отстирать? — столичный
следователь позволил себе добавить в голос насмешку.
— Как видите, — не без гордости
ответил Сандор.