— То есть
ради какого-то призрачного шанса восстановить Искру, ты готова
подвергать себя опасности?
Вот и
пришли мы к тому моменту, когда и брат меня перестал понимать. И
вроде бы ясно было, что не всегда Фонсо станет меня безоговорочно
поддерживать, но обида-то все равно прокралась в душу и настырно
разъедала все то хорошее, что у нас с братом было.
— Дело
совсем не в Искре. Дело в моей чести, в моей компетентности, моих
знаниях и способностях, которые когда-то поставили под сомнение. И
теперь да, у меня есть шанс доказать, что я не та, какой меня
представили пару лет назад. Точнее, выставили.
Фонсо
покачал головой. А мне стало еще горше — он не верит в
меня.
— Если ты
пробудешь здесь еще пару лет, если к тебе не будет никаких
нареканий, то можно будет попробовать обратиться к Комиссии. Вдруг
пересмотрят вердикт?
Я подперла
голову рукой.
— Ты сам в
это веришь?
— Да. Отец
может поспособствовать.
— Ты так
ненароком хочешь помирить меня с ним?
— Но ведь
он действительно может помочь.
Замечательно, ответа на вопрос я так от братца и не
получила.
— Мне не
нужна от него помощь, как ты не понимаешь! — разозлилась я. — Как и
тогда, так и сейчас мне нужно от него одно — доверие. А он мне не
верит. И раз так, то что толку от его помощи? Или вы уже
договорились?
— Нет, —
поспешно ответил брат.
И я поняла
— у них точно был разговор по этому поводу.
— Фонсо, я
для себя уже все решила, — твердо произнесла я, хотя уверенности не
ощущала. — Пожалуйста, не мешай мне. Прошу тебя! Я справлюсь, и со
мной все будет хорошо.
Брат
молчал. Пытливо всматривался в мои глаза, но ничего не говорил. Я
не отводила взгляда. Понимала — сейчас все и решится, поэтому
прогибаться нельзя.
Фонсо сам
отвел взгляд — посмотрел мне за спину.
— Какая
удачная встреча, — расплылся брат в кровожадной улыбке. — Это ведь
он, да?
Догадался...
Не говорить
же ему, что я сюда с Падуану и приехала. Он ушел по своим делам, я
же спешила к брату. Правда, рассчитывала, что к тому моменту, как
следователь освободится, Фонсо уже уйдет.
Неудобно
получилось. Или получится сейчас.
Следователь
тут же заметил нас.
Брат
поднялся, как только Падуану приблизился. Они застыли друг напротив
друга, словно два бойца, готовящиеся к поединку.
Воздух
будто похолодел, только что пар со рта не шел. Замерли даже
остальные посетители и принялись озираться на нашу троицу. Мне
захотелось забрать свое пальто, укутаться в него и носа из-под
воротника не высовывать. Желательно еще и уши заткнуть, чтобы не
слышать, что сейчас может выдать братец.