Я заглянула
в глаза следователя. Предельно серьезен — улыбка пропала, морщинки
в уголках глаз тоже. А вот золотистые крапинки у зрачка вновь
начали свой загадочный танец.
Он
откинулся на спинку стула и принялся загибать пальцы.
— Брат с
вами был всегда. А вот господин Рэду, мэтр Промб, соседка Ална... Я
никого не забыл?
Я чуть было
не сболтнула: козу. Мырьку он забыл упомянуть.
— Нет.
Только при чем здесь мой близкий круг?
Спросила и
сама поняла. В прошлый раз когда я об этом спрашивала, Падуану
заявил, что все странные события рядом с Брышевом крутятся вокруг
меня. Значит, он решил приглядеться еще к Алне с Фонсо?
Вот теперь
мне стало так страшно, как не было вчера, когда я увидела свой
платок. Все мои амбиции, попытки доказать свою состоятельность
отошли на второй план.
Плевать на
меня — я как-нибудь выплыву, даже с отцом, если надо, договорюсь,
наплюю на гордость. Но вот позволить подозревать брата и соседку —
не позволю. И Падуану это прекрасно понимает. С таким превосходным
манипулятором мне еще не приходилось сталкиваться. И теперь даже
самый надежный договор не мог меня привязать сильнее к следователю,
чем необходимость контролировать, куда же Падуану свернет. Хотя он
мне будет давать ровно ту информацию, которую посчитает
нужным.
Удержать
нейтральное выражение лица оказалось крайне сложной задачей. А еще
труднее было не схватить нож и не воткнуть в расслабленную руку,
спокойно лежащую на столе.
— Просто
пытаюсь понять каким образом ваш платок, который, как вы клянетесь,
остался в столице, оказался здесь. Да еще и всплыл при таких
обстоятельствах.
— Фонсо не
мог… — негромко, практически шепотом, произнесла я.
И вообще,
брат не мог быть здесь замешан. Ни ради кого-то постороннего, ни
ради меня.
— Вот и
выходит, что никто не мог. Однако же платок здесь, у вора, у
которого нашли снадобье, позволяющее останавливать сердце, и этот
же вор был в таверне, когда пропал Камара.
Такое себе
совпаденьице.
— Промба
уже опросили?
—
Разумеется. Допросили, — с легкой заминкой ответил
следователь.
Я
вопросительно подняла брови. Не то чтобы я вправе требовать отчета,
но узнать же интересно! А теперь ещё — и жизненно
необходимо.
Как
оставить меня специально при первом допросе, так пожалуйста. А как
поделиться уже собранными сведениями — сидит, молчит. Или у него
только Ионит может рассказывать по своим записям?