— И всего лишь капельку магически модифицированную, — не
удержалась я от едкого замечания.
Правда, тут же пожалела об этом.
Серые глаза Джестера потемнели. Зрачки расширились настолько,
что заняли почти всю радужку.
— И вот опять ты делаешь это, — упрекнул он меня. — Я заметил
это еще вчера, но сперва не придал должного значения. Лишь сегодня
утром осознал, почему наш вчерашний разговор показался мне таким
неправильным.
Это он о чем сейчас? Ничего не понимаю.
— Утром я встретился с твоим отцом, Тереза, — сказал Джестер. —
Мы с ним провели чрезвычайно занимательную беседу. В основном
говорил он, я лишь слушал. И главной темой монолога Дугласа Трея
была, конечно же, ты.
— Кто бы сомневался, — буркнула я. — Удивил ежа голой задни… —
замялась, осознав, что данная пословица пусть и подходит полностью
к ситуации, но вряд ли уместна из уст милой неискушенной девушки.
Поэтому торопливо исправилась: — То есть, удивил дракона голым
рыцарем.
И только потом осознала, что сама перестала «выкать» Джестеру. А
впрочем, ничего страшного в этом нет. Он первый начал.
Тень улыбки скользнула по губам Джестера. Он наверняка понял,
что именно я хотела сказать на самом деле. Но решил не отвлекаться
на всякие мелочи.
— Дуглас Трей заверил меня, что придерживается старомодных
взглядов на воспитание детей, — проговорил Джестер. — Он очень не
одобряет новых веяний в этом вопросе. А особенно то, что теперь
девочек стали учить наравне с мальчиками. Мол, это лишнее и даже
вредное занятие. Усердное чтение вызывает приток крови к голове,
соответственно, ведет к ее оттоку от… э-э… — Джестер запнулся,
подбирая нужное слово, затем осторожно продолжил: — Скажем так, от
того органа, без которого рождение ребенка немыслимо.
— От матки, — машинально поправила я и тут же мысленно
чертыхнулась.
Ну кто меня вечно за язык тянет? Ведь ясно же было, куда Джестер
клонит. Наверняка вцепится клещом, выясняя, откуда необразованная
девица в моем лице обладает такими познаниями в анатомии.
— Вот о чем я толкую. — Джестер, как и следовало ожидать, не
упустил подвернувшейся возможности воспользоваться моим промахом. —
Твоя речь, моя дорогая Тереза, слишком пестрит понятиями, о которых
ты не должна иметь ни малейшего представления. Как ты это
объяснишь?
— Я люблю читать, — парировала я. — А книги — настоящий кладезь
всевозможной информации. Грамоте-то отец меня научил. В последние
годы он был слишком занят собой и своими картежными играми, поэтому
не обращал внимания, как я провожу вечера.