И горделиво приосанилась.
Ну, господин главный инквизитор, и что ты скажешь на это?
Попробуй опровергни мои слова. А грамоту настоящая Тереза
действительно знала. Иначе я не сумела бы прочитать названия ни
одной книги в библиотеке Петера.
— Чтение, вне всякого сомнения, замечательное занятие. — Джестер
кивнул. — И узнать при помощи книг можно очень и очень многое.
Только знаешь, в чем заключается проблема?
— В чем же? — настороженно спросила я, как-то разом растеряв всю
свою уверенность.
— Я внимательнейшим образом изучил твою спальню в родительском
доме, — проговорил Джестер. — Заглянул и в кабинет твоего отца, и,
понятное дело, в гостиную. Знаешь, что я обнаружил?
Я сочла вопрос риторическим, поэтому лишь неопределенно пожала
плечами.
— Ничего я не обнаружил, — сухо произнес Джестер. — Твой отец
явно не разделяет твоей страсти к чтению. Лишь в твоей комнате под
подушкой я отыскал потрепанный любовный роман. Даже пролистал его.
Вдруг я чего-то не знаю, и в подобном чтиве теперь принято
использовать мудреные понятия и пояснять их значение. Но нет, моя
милая лгунья. Ничего подобного так и близко не было.
Я обреченно понурилась. На редкость дотошный и надоедливый тип.
Ну что он ко мне привязался?
— На всякий случай я даже расспросил твоего отца, — добавил
Джестер. — Тот вообще утверждал, что ты читаешь исключительно по
слогам.
Я прикусила губу. Да уж, угодила, как кур во щи.
— Что вы от меня добиваетесь? — глухо произнесла я, продолжая
упорно разглядывать узор одеяла и страшась даже на миг встретиться
с Джестером взглядами. — Какую правду желаете услышать? Вы ведь все
уже решили, не так ли?
Джестер опять вздохнул. И внезапно я ощутила его на удивление
нежное прикосновение.
Он легонько провел тыльной стороной ладони по моей щеке, убирая
растрепавшиеся волосы назад. Затем его согнутый указательный палец
уперся в мой подбородок, заставив тем самым поднять голову/
Я повиновалась. С тихим отчаянием уставилась в его непроницаемые
серые глаза. Стылые, как осенние небеса.
— Что ты скрываешь от меня, Тереза? — тихо спросил он. — Я ведь
все равно узнаю. Рано или поздно, так или иначе.
Последняя фраза прозвучала, как настоящая угроза. Но мне
почему-то было не страшно. Наверное, я просто устала бояться
Джестера. И во мне проснулась моя обычная язвительность.