Я оказался прав: пролезло, хоть и еле-еле. Молодой король
засыпал меня вопросами: зачем кипятить воду, а зачем повязки,
почему мне резко понадобилось все мыло в радиусе пятидесяти лиг и
что за сортировка больных.
За последнее пришлось стоять насмерть.
Беседа велась в королевском кабинете, и сейчас Кай немного
возбужденно расхаживал перед своим столом. Я стоял перед ним,
наблюдая, как в мозгу монарха зреет понимание предложенных мной
мер.
— Да я получу бунт! Ладно, блажь с водой — обеспечим! Решим!
Выгоним перед строем Гарена, который с умным видом скажет, что
колодцы прокляли маги паринийцев, люди поверят. В особенности
поверят, так как многие видели, сколько среди них было колдунов. Но
эта твоя сортировка! Антон! Ты предлагаешь мне бросать людей
умирать!
— Ваше Величество, но ведь они и так и так умрут…
— Ты не понимаешь! — король рубанул в воздухе рукой, — всегда
есть место благословению Матери! Люди сильны! Некоторые выживают
там, где сотня других — умрет! А ты со своими идеями говоришь, что
их надо бросить и вообще, тащить в сторону могилы! Живых! Да меня
свои же солдаты на мечи поднимут! И будут правы!
— Так ты и так их бросаешь умирать! Спаситель нашелся! На десять
больных четверо отправляются или в яму, или на погребальный костер,
потому что троим из них не смогли нормально помочь! Я видел бумаги!
А все из-за одного смертника, который не только разносит заразу по
палатке, но и все внимание лекарей на себя забирает! В итоге
умирает и он, и еще трое! — узколобость короля вывела меня из себя,
и я почти перешел на крик.
— И что, демонстративно дать этому десятому умереть? Это
предлагаешь?
— Нет! Но пусть лежат отдельно! Пусть у них будет простой уход
руками послушников, раз уж лекари ничего сделать не могут! А лечат
пусть тех, кто может вылечиться! Вот чего я прошу и что я
предлагаю! Дать шанс тем трем несчастным, которого у них сейчас нет
и быть не может, пока ты, король Кай Фотен Первый, боишься
бунта!
Я осекся, осознав, что сейчас ору на монарха, которому, вроде
как, служу, и который буквально на днях повесил на мою шею
баронскую цепь.
— А по поводу бунта — вали на меня, как на мертвого. Тебе же для
этого и нужен фаворит-приманка, или я не прав?
Кай насупился, будто бы я раскрыл его великую и хитрую тайну, но
все прекрасно понимали, что моим вознесением и приближением к трону
король просто рисует мне мишень во всю спину, делая свою
собственную чуть менее заметной. Во всяком случае, самые рьяные
будут хотеть сначала расправиться со мной — безродным выскочкой, а
у короля в это время будет возможность для маневра.