– Молодец! Так ее! – крикнул Лот, а
затем вдруг скомандовал: – «Рысь»!
К этому я оказался не готов. Лошадь
будто бы подкидывала меня вверх при каждом движении. Я опирался на
ноги, стараясь держать равновесие.
Тогда Мелисандра перешла в галоп,
стремясь сбросить меня, но я остался непреклонным, не выпуская
поводья и направляя в нужную сторону.
Наконец, лошадь выдохлась и
подчинилась.
– Шаг! Домой! – скомандовал я.
Мелсандра развернулась и спокойно, не
обращая внимания на кусты и собак, двинулась в замок.
Когда мы въехали во двор, там
собралась процессия из двадцати троглодитов во главе с принцессой,
которая прощалась с родителями. Я тихонько пристроился в конец
кавалькады, поближе к Тане и Лоту.
Ульрика не увидит родных по меньшей
мере три года, и в тот момент мне показалось, что принцесса вот-вот
разрыдается.
Нет, не разлуки она боялась. Ульрика
опасалась, что когда станет настоящим синкретистом, ей будут
безразличны проблемы королевства. Даже клан и семья уйдут на второе
место, не сможет принцесса разделить с ними горе и радость.
Теперь у нее все станет по-иному.
Ульрика бросила прощальный взгляд на
замок в скале и пустила лошадь в галоп.
Мы поспешили за ней.
Шаткая рысца – наказание для
неопытного наездника. Я бормотал алфавиты, пытаясь устроиться
поудобнее, пока мы неслись вслед за принцессой.
К счастью, Ульрика быстро
успокоилась, и ее лошадь перешла на шаг.
Дорога петляла так, что не всегда
было понятно, спускаемся ли мы еще глубже в подземелье или же
выходим на поверхность.
Вскоре я поравнялся с принцессой.
Наши лошади шли бок-о-бок по широкой тропе, и волей-неволей мне
пришлось завести с ней беседу.
Сложно это, учитывая мою робость в
общении с противоположным полом. Одногруппница Танюха и сто
филологинь с факультета, конечно, не в счет. Они – не девушки, а
что-то вроде корешей, соратники в тяжком бою с Синтаксисом и
древнерусской грамматикой.
Ульрика, если опустить то, что она –
принцесса троглодитов и дочь главы клана, оказалась вполне обычной
девчонкой.
Я даже осмелился спросить, почему к
синкретистам такое неоднозначное отношение. Почему ими восхищаются,
но их же опасаются и даже ненавидят.
– Синкретизм – это огромные
возможности, которые даны узкой прослойке населения нашего мира, –
пояснила Ульрика. – Естественно, особые способности всегда будут
вызывать зависть. Но есть и другие причины. Что лежит в основе
синкретической магии? Смешение и сочетание несочетаемого, за счет
которого происходит изменение реальности. Я не слишком заумно
объясняю?