В оконном проеме показалось лицо одного из этих – не любопытное, скорее равнодушное. Автобус рванул с места, стряхнув с себя этих, и покатил по летному полю. Машину подбрасывало, когда она наезжала на мертвые тела. Водителю то и дело приходилось лавировать между обломками и брошенной техникой. Наконец старенький автобус подрулил к диспетчерской башне. Водитель высунулся в салон. Погладил короткий «ежик» волос, вздохнул, но ничего не сказал.
– Почему вы не открыли вторую дверь? Их же две, – таков был первый вопрос спасенных пассажиров, и задала его, конечно же, Каролина.
– Она не открывается, – пожал плечами водитель.
Ответ почему-то развеселил женщину. «Не открывается…» – повторяла она между приступами булькающего хихиканья. Водитель тоже рассмеялся. То была, конечно, не радость, а истерика.
– А как вы поняли, что мы – не такие, как эти? – продолжала расспрашивать водителя женщина. От смеха на глазах Каролины выступили слезы, она размазывала их по лицу, забыв про тушь.
– Эти молча ходят, не визжат. А вы орали так, что в городе было слышно. Не надо так делать, они на звук набегают. А так – они тихо себя ведут. Ходят по стенке или вообще как уснули.
Водитель рассматривал пассажиров, задерживая взгляд на женщинах. Из-за высокого голоса и смешного «ежика» на голове он мог показаться мальчишкой, хотя складки у губ и «гусиные лапки» выдавали человека зрелого. Простой, грубоватый круглоголовый парень. Такие обычно попивают пиво у подъездов. Единственное, что могло по-настоящему заинтересовать в его наружности, – это форма одежды водителя. На нем была куртка-спецовка с длинными рукавами и почему-то «семейные» в синий цветочек трусы.
– Саня, – представился он и добавил радостно: – Я уж и не чаял встретить кого-нибудь нормального. В аэропорту только эти.
– Что здесь случилось? – спросил Горецкий.
Саня молчал.
– Так что же, Александр?
– Да я сам не понял. Сижу в автобусе, завелся, все путем, – неохотно начал Саня. – Жду пассажиров. Рядом Пашка целый автобус набрал, чтобы к самолету на Ростов везти. Набились битком. Но все никак не отъедут. Пригляделся – мамочки! Люди заходили нормальные, а стали вот такие, – он скорчил гримасу, довольно похоже изобразив, какими стали люди. – Это за две минуты всего. Всех перекорежило. И Пашка такой же за рулем сидит.