— Не знаю... — пожал я плечами. — Мне
некого бояться...
— Знаешь, а я вот не боюсь умирать.
Даже если со мной все будет хорошо, смысла дальше жить у меня уже
нет, — одной затяжкой он выкурил четверть сигареты. — Жена с
дочерью были заражены. А зачем жить, когда так?
Я немного помолчал, не понимая, зачем
мне это знать, но позже решил, что открыться незнакомцу довольно
полезно с учетом того, что за последнее время накопилось слишком
много всего.
— Ты прав... — пожал я плечами, на
самом деле я был не согласен. — Дим, а есть что-то такое, о чем
сильно жалеешь?
— Хех... — он достал новую. — Знаешь,
наверное, нет. В последние годы я был жутко счастлив, когда
приходил домой с работы, обнимал жену и ребенка. Тогда я часто себе
говорил о том, что не стал бы менять в своей жизни ничего. Моя
дочурка такая красивая... была... — голос его задрожал.
— Сколько ей лет-то было?
— Восемь... — очередная затяжка,
только гораздо более протянутая. — Ее Викой звали. Однажды она
подбежала ко мне и сказала, что хочет выйти за меня замуж. В тот
день я был самым счастливым человеком в этом мире. Я так ее любил,
господи... — он захныкал вновь.
Я снова помолчал, дав ему прийти в
себя.
— Знаешь... — тихо сказал я. — Я деда,
отца и мать своих убил... — на душе тут же заскребли кошки. — Не
представляешь, каково мне было.
Мне просто нужно было выговориться,
только и всего. Не было цели объяснять все в подробностях. Просто
сказать и выпустить из себя.
— Это ужасно... видеть, как близкие
тебе люди умирают...
— Да... — я не заметил, как его
сигарета закончилась, вот ведь паровоз. — Мне до сих пор трудно
думать об этом...
— Сильно винишь себя?
— Хочу отомстить всем, кто был
причастен в их смерти, но в то же время понимаю, что себя убить не
могу...
— Не завидую тебе, дружище... Думаешь,
есть что-то после смерти? — спросил он, минуту подумав.
— Не знаю... — пожал я
плечами.
— Имея не ценим, а потеряв плачем... —
прошептал тот.
— Верно... — кивнул я, взглянув на
навык. Тот был полностью восстановлен.
Я посмотрел на Кристину, которая
сидела в десяти метрах и кивнул ей. Та сделала тоже
самое.
— Ладно, пойду я... — устало буркнул
я, размяв шею и встав на ноги.
— Куда? — приподнял тот
бровь.
— На свободу...
***
— Все эти
люди сражались за свободу... — сцепив пальцы рук, громко сказал
Митяй, стоя над памятниками умерших варденов. — Я таких смелых
людей еще не встречал. Пусть смерть каждого из них будет не
напрасной...