— Рудо Фурэн!
Кричащий темник был отважным. Он не бросил оружие, не
убежал, при виде вихря шипов и лезвий, что разрывают в клочья его
товарищей, шёл вперёд, надеясь... На что он вообще надеялся?.. Его
лицо, увенчанное продольным и уродливым шрамом ото лба до
подбородка, не дрогнуло, даже когда превратилось в подушку для
десятка острых и толстых игл. Он умер мгновенно, упал навзничь и
преградил путь, а Кальдур вдруг вспомнил, что бежать куда быстрее,
чем ползти. Едва он поднялся, и в спину его что-то толкнуло, он
устремился в полёт, закончившийся глухим ударом о стену
дома.
Дыхание отшибло, он потерял, где верх, а где низ, а когда
собрался с мыслями, стальная тень уже была над ним.
— Ты пойдёшь со мной! — услышал он искажённый голос, от
которого хотелось вжаться в землю.
Клинки убрались, твёрдая рука резко рванула его вверх, он
попытался вырваться и тут же получил в челюсть. В глазах снова
потемнело, нос забился кровью ещё от прошлых ударов и его потащили
прочь, брыкающегося словно барашка, которого готовились зарезать на
праздник.
— Отпусти меня, сука! Куда ты меня тащишь?! — заорал
Кальдур.
— Заткнись. Нет на это времени.
— Я не тот, кто тебе нужен! Отпусти меня,
пожалуйста!
Она отпустила. Он отполз от неё на пару метров и огляделся
в поисках укрытия, но деревня уже скрылась за холмом, и вокруг было
только голое поле. Он не видел её глаз, они были закрыты сталью, но
понял, что сейчас они готовы прожечь в нём дыру. Она снова обнажила
клинки и пошла на него.
— Кальдур! — пискнул голосок сзади.
Холодный пот мгновенно прошиб Кальдура.
— Нет, Анижа! Уходи отсюда!
Он крикнул, вскочил и едва успел оказаться между ними.
Клинок слега вошёл под его кожу, он поморщился, но не отступил,
закрывая своим телом девушку.
— Кальдур… — прошептала Анижа.
— Нет на это времени.
Клинок снова убрался, воительница грубо схватила его,
притянула к себе и заключила в объятия, от которых у него затрещали
рёбра. Земля ушла из-под ног буквально, там её больше не было, он
падал в бездну, и падение казалось бесконечным. Цвета неба, земли,
пожухлой прошлогодней травы и гор на горизонте смешались в одну
общую массу и перетекали друг в друга. Свистело в ушах, голову
сдавило обручем, и он слишком поздно сообразил открыть рот и
зажмуриться.
Едва его ноги снова коснулись земли, точнее разбились об
неё, словно он прыгнул с крыши высокого сарая. Она расцепила
объятия и оттолкнула его. Его тут же вырвало. Он стиснул зубы, утёр
рот, одним прыжком поднялся, покачнулся, готовый бежать…