— Они искали средство против нас… и нашли. Чёрт. Доспех
бесполезен, если его может пробить любой лучник, — до Кальдура
наконец-то дошло. — Вот зачем колдун хотел забрать меня. Хм.
Значит, мне ещё повезло. Вовремя я закончил с этой
войной.
— А ты закончил? — странно спросил Дукан.
— Закончил, — отрезал Кальдур, смотря на него исподлобья.
— Какую бы ты сладкую песню не подготовил для меня, старик... я
туда не вернусь. Хватит. Я больше не хочу это
делать.
— Что делать, Кальдур? Что? Спасать людей? Освобождать их
от зла? Что делать? — старик не пытался скрыть призрения и издевки
в своём голосе.
— Убивать их! — Кальдур вдруг побелел и зарычал так, что
Дукан и Анижа вздрогнули. — Не лечи мне того, чего не знаешь! Мне
уже говорили о священной миссии и что только я, «Избранный», могу
остановить порождения Мрака. Но на деле… на деле мои руки по локоть
в крови людей. Да, чёрт тебя дери, они были врагами! Они убивали
наших! Они были солдатами, которые знали на что идут… Но они были
людьми. Живыми, проклятущими людьми! А у меня выбора не
было…
— Мы всем платим цену, Кальдур…— холодно ответил Дукан,
поджав губы.
— Но не такую! Не такую. Ты взял меч по своей воле. Из-за
своих взглядов ушёл в лес и скрываешь её! Рискуешь жизнью по своей
воле. Ты так решил! Ты! А меня забрали из семьи так рано, что я не
помню лица матери, старик! Я не знаю, сколько мне было лет, когда я
убил в первый раз! Двенадцать? Может, быть десять? Мне не сказали.
У меня не было выбора. Ты знал, старик? Знал?! Что все клинки
живого доспеха направлены наружу, на зло и порождения Мрака, все…
все, кроме одного. Один всегда направлен в сердце носителя, и если
тот засомневается, хотя бы на семь вдохов, то клинок пронзит его…
Ты знал это, старик?
Дукан покачал головой, наконец-то, моргнул, вздохнул,
вроде бы расслабился, но его голос и поза налились ещё большей
тяжестью.
— Да. Ты прав, Кальдур. Я не знаю многого. Меня поставили
на это место, положили мне на плечи мешок с этой ношей и сказали
идти вперёд. Куда точно и когда остановиться не сказали. И какой
будет цена тоже… Но… некоторые вещи мне известны, парень. Я знаю,
что у тебя не было выбора. И знаю, что и сейчас всё ещё нет. И не
будет.
— Что ты несёшь, старик?
— Ты будешь сражаться в этой войне, хочешь ты того или
нет. Потому что, Кальдур, ты не спаситель. Ты не Избранный. Ты
Избранный Проклятый. Вот ты кто.