— Та, — ответил тот, зависнув над котелком и, работая большой
деревянной ложкой набивал, себе щёки похлёбкой. — Ошен фкухно. Ис
хего похьёбка?
— Из крысы, — честно ответил Дукан.
У Кальдура кусок стал поперёк горла, он подавился, засопел,
уронил пару навернувшихся слезинок, пропихнул кусок внутрь,
поморщился и продолжил трапезу. Но уже медленнее и без
удовольствия.
— Хотя я не уверен, что это была крыса, — Дукан нахмурился. —
Кролики в окрестности уже не заглядывают, боятся меня. В полях
подстрелил эту, назовём её полевой… полевым тушканчиком. Я долго
кипятил и варил это мясо. Вряд ли с ним что-то не так. Помереть не
должен.
— Он не даст, — сухо отметил Кальдур, похлопав себя по спине. —
Давно я не ел ничего противного. А это вроде и мясом пахнет, и
вкусно. Спасибо.
— Возможно, дикий тимьян перебил запах… хотя тебе не стоит об
этом знать. Кушай парень, силы тебе понадобятся. Я ведь не ошибся в
тебе?
— Нет. Розари попадёт в Солас.
— Сможешь её телепортировать?
— Вряд ли. Я пробовал, пока добирался до Анижи и потом, когда
нёс её назад. С этим доспехом всё не так. Пока он меня не
слушается. И я не знаю, как его заставить. Но не волнуйся — я её
донесу. По крайней мере, силы у него не занимать.
— Хорошо. Я уже собрался. Выходим, как будешь готов.
Кальдур кивнул, отложил ложку и запил водой из мехов. Пил жадно,
столько, сколько потребовало тело. Знал, что теперь ему придётся
есть и пить при любой возможности. Доспех будет отнимать много
сил.
Удивительно, но он почувствовал даже некоторое облегчение.
Кошмар, от которого он бежал все эти годы, оказался кошмаром
привычным и знакомым, почти родным. Страх по поводу того, чем он
снова стал и что с ним теперь будет, переминался внутри костлявыми
лапками, но куда тише, чем он представлял. Такое чувство вполне
можно было заткнуть, перестать обращать на него внимание,
сосредоточиться на главном — на том, чтобы дожить до следующего
дня. И даже эта вынужденная отчуждённость, которую он приобрёл
много лет назад от увиденного в сражениях, не была чувством
действительно неприятным. Он почувствовал себя дома.
— Её нельзя нести, — с тревогой сказала Анижа, всё это время она
сидела рядом с Розари и готовила её. — Рана снова открылась. У неё
идёт кровь… только она чёрная и густая. Не понимаю, как это
возможно.