Её слова резанули.
Кальдур уставился на девочку, что лежала перед ним. Было ей,
семнадцать зим или около того, она всё ещё в полной мере не была
женщиной. Худая, как щепка, с острыми чертами лица, небольшим,
задранным нахально носом, каштановыми волосами и глазами то ли
серого, то ли голубого цвета.
Сразу она ему не понравилась. Старался он держаться подальше от
таких десять лет назад, потому что воины, столь одержимые яростью и
буйным нравом, долго не жили. Ярость и буйство неизменно заводили
их в засады. И говорить с ними было бесполезно. Всё равно, что
дикий зверь, которого как не корми, как не лелей — не приручишь. И
однажды, он укусит тебя.
И всё же Анижа была права.
Когда он сражался в войне, были у него братья и сёстры, было
единство с ними и он знал, что чувствуют они и как чувствуют. Но
после Шестой Битвы, остался он один и никто больше не знал, что
чувствует он. Просто никто бы не смог понять. Потому что никто
больше не был, там где был он. Не видел, того что он видел.
А она видела.
Пускай не застала всё, но она знает.
И она всё это время была одна. Не было у неё ни брата, ни
сестры. Не кому было ей рассказать, не с кем разделить. Не кому
показать.
Так стало жаль её, и он взял её руку, стиснул.
Захотелось ему увернуться от красной вспышки, что встала перед
глазами. Полыхала огнём, выла диким зверем и металась, сдавила его
сердце своими когтями.
Умираю.
Не могу защитить.
Словно игла ползёт внутри меня.
Она уже в лёгких, чуть выше груди.
Мешает дышать.
Ещё немного и будет в сердце.
Не могу сделать ничего.
Умираю.
Это не было голосом. Скорее потоком образов, что складывался в
слова. Но он услышал и вскочил. Потерял дар речи и никак не мог
взять себя в руки, что сказать Аниже. Мямлил, размахивал руками,
пытался объяснить, она слушала внимательно, мерила его взглядом,
ловя каждую деталь, пару раз сказала ему успокоится, но он не
слушал, тараторил и тараторил.
И тогда она пнула его в колено.
***
Дукан ворвался на его крик и выдохнул в пещеру ароматный дым.
Кальдур шипел от злости и тёр колено, пытался выбирать осторожно
выбирать слова и донести до Анижи смысл.
— Наконечник. Он ещё у вас? — спросила она Дукана.
— Конечно, — он сунул руку под рубашку, достал платочек и
аккуратно развернул.
Анижа взяла его и понесла к выходу. Там было больше света.