— О Госпожа, — взмолилась Анижа. — её кости, как труха.
Пожалуйста, помоги мне, направь меня своим Светом, не дай моим
рукам дрогнуть и сделай так, чтобы она пережила этот день.
Больше Кальдур ничего не услышал. Только шум в ушах и отчаянный
галоп своего сердца. Перед его глазами начало темнеть, ноги стали
ватными, шея покосилась.
— …шешь … ё, — услышал он бессмысленные обрывки слов.
Он посмотрел.
Розари не дышала. Её открытые глаза замерли и смотрели куда-то в
бок, рот был приоткрыт, изжёванный кусочек кожи торчал наружу. Под
её рёбрами зияла дыра, из которой текла кровь и виднёлась
перемешанное нутро. Кальдура вырвало.
Он вытер рот и непонимающе уставился на тело. Потом на Анижу,
сидящую на коленях и шипящую от боли и сжимающую свою правую
руку.
— Можешь отпустить её, — выдавила она. — Я достала.
— Она что? Умерла? — потрясённо спросил Кальдур, Анижа не
ответила, сложилась пополам, стискивая ладонь.
— Розари… — прошептал Кальдур, нашёл её руку и сжал. — Не
оставляй нас. Давай же. Ты сильная. Ну, девочка.
Её рука была уже холодной. Не успела, остынь, но уже была
чудовищно холодной в сравнении с рукой живого человека. Кальдур
всхлипнул, и сжался весь, как от удара кнутом. В его спине, что-то
шевелилось и негодовало, рвалось наружу, задыхалось от ярости.
И оттуда же он почувствовал тепло.
Необъяснимое и выходящее за рамки всего, что он чувствовал до
этого. Словно рассветное солнце, первое, яркое и жаркое, в
последний день зимы, оно прошло от его спины, к сердцу и
остановилось на кончиках его пальцев и в ладони.
Розари дёрнулась и вырвалась.
Хрипло вздохнула, её нутро пошевелилось, она сжалась в клубок.
Как же ей хотелось закричать от боли и агонии, но она была способна
только на слезы. Лоскуты кожи на дугообразной ране сошлись,
послышался хруст ребёр, встающих на место, Розари замычала, и
Кальдуру показалось, что он слышит её немую молитву, о том, чтобы
потерять сознание. На её изувеченное болью лицо было жалко
смотреть, но он смотрел. Снова нашёл её руку и сжал.
— Сейчас, девочка, — Кальдур едва унял дрожь в голосе и стиснул
её руку. — Сейчас.
Ночью Кальдур просыпался несколько раз. Тяжело было спать, слыша
как рёбра Розари срастаются и похрустывают внутри, как она
беспокойно постанывает, и как ходят от напряжения её зубы во
сне.