– Генри? – задумчиво нахмурился Хуан. – Почему бы и не Генри? Зови его сюда…
Реконкистовец кивнул и, повернувшись, жестом поманил друга к себе. Генри это удивило. Как и все, он заметил возникшее за центральным столом замешательство, но понятия не имел, чем оно вызвано.
– Что это там стряслось? – поскреб затылок Шурик. – Кто-то недоволен распределением мест?
– Не знаю, – пожал плечами Генри. – Не мое это дело: там лидеры, пусть они и решают.
– Неужели неинтересно? – возмутился Грейди.
Генри покачал головой.
– Не очень.
– Но, тем не менее, – напомнил Грейди, – дружище, позвали-то они тебя.
Молодой человек наградил друга тяжелым взглядом, но все же обернулся и увидел, что Ветер машет ему.
– Что бы там понадобилось? – пробормотал он в замешательстве, нервно комкая салфетку.
– Иди, иди, – напутствовал Грейди. – Нам с Шуриком больше достанется.
– Тебе бы все пьянствовать! – пожурил Генри друга, но все-таки не стал заставлять лидеров ждать и, пожелав соседям приятного аппетита, направился к столу. «Выясню, в чем дело, и вернусь назад, – думал он. – Наверняка какой-нибудь вопрос, который можно отложить до конца ужина…»
Когда Генри приблизился, Элеонора поднялась ему навстречу, приветливо и любезно улыбнулась и произнесла:
– Присоединишься к нам? – она сделала приглашающий жест. – Разбавишь нашу компанию?
– …старых пней и сундуков, – под нос себе дополнил Хуан, так что сидевший рядом с ним Рейн чуть не поперхнулся.
Генри хмуро обвел взглядом окружавших его лидеров: в таком шикарном обществе он чувствовал себя несколько скованно и «не в своей тарелке». «А почему, собственно, я?» – крутилась в голове мысль, которую его лицо выражало настолько четко, что это вызвало сдержанный смех у лидеров – и смутило молодого человека еще сильнее. Он уже хотел было отказаться, но хозяйка настойчиво повторила:
– Присоединяйся, Генри, пожалуйста.
Как можно отказать вежливой просьбе? Наверное, как-то можно. Генри чувствовал, что все сейчас смотрят на него и ждут реакции. Он украдкой бросил взгляд на призрака, но тот сделал вид, что совершенно не заинтересован в вопросе, и демонстративно изучал рисунок на потолке. Ветер последовал его примеру. Выдерживать поединок с терпением хозяйки было незавидной участью, оборачиваться к остальным соклановцам, даже в поисках поддержки – признаком трусости. Он мялся примерно секунд тридцать (ровно столько длилась борьба стеснительности с гордостью, в которой неминуемо должен был победить трезвый рассудок). В конце концов, еще раз искоса взглянув на лидера, а потом – на хозяев, он молча отодвинул стул справа от Рейна и сел. Было слышно, как хмыкнул Иван, и облегченно вздохнула Элеонора, а Призрак ободряюще улыбнулся и украдкой ему подмигнул.