— Ты не имеешь права отстранять от работы ведущего специалиста компании.
— Пусть работает, кто же ей не даёт? — усмехнулся Богдан.
— И как ты себе это представляешь? — рявкнул Павел Петрович, шлёпнув ладонями по столу.
— Некоторые вещи я стараюсь не представлять.
— Как ты смеешь?! — взорвался отец, круглое лицо налилось кровью, он развернулся на пятках и пошагал к двери, грозя сравнять со стенами несчастную секретаршу одним своим видом.
— В свою учётную запись Танюшу не пускай, — негромко добавил Богдан.
— Что ты хочешь сказать?! Заткнись, щенок!
— Только то, что сказал, — Богдан отвернулся к окну, игнорируя брызжущего слюной отца. Интересно, Усманов-старший всегда был таким или стал в последнее годы, пока младший существовал в Хакасии?
Внешний аудит, как и предсказывал Богдан, показал много интересного, тянущего на парочку статей уголовного кодекса в сфере экономических преступлений. Не обошлось без Зои Борисовны — главного бухгалтера. Оплошности её были настолько ничтожны, что можно с лёгкостью закрыть на них глаза. Раньше Богдан не потерпел бы подобного, в своём, родном деле — тем паче. Но в бизнесе, которым руководил отец, завелось такое разнообразие флоры и фауны с приходом в его жизнь Танюши, что в Усманове-младшем просыпался естественнонаучный интерес — посмотреть, как долго живут крысы в замкнутом пространстве.
Сейчас в его столе лежало заявление от финансового директора — ставленника Танюши. Невзрачный, заикающийся парнишка сразу после появления Богдана почуял, что тёплое место под ним начало припекать, а задница и вовсе полыхнула синим пламенем. Попытался ретироваться без шума и пыли, не дожидаясь внешнего аудита, но был остановлен Богданом, а показания убраны до поры.
Так же он прижал трёх управляющих ресторанами, замешанных в неприглядных мелочёвках. Мухлеже с поставщиками, накладными, сертификатами, благо хватило ума не торговать фальсификатом. Менеджеров, трудящихся по указке финансового директора, читай — последней любови Усманова Павла Петровича. Почему последний не видел дальше своего члена — вопрос риторический.
К Лизе не поехал, несмотря на ласковое мурчание в трубку, сослался на загруженность, отделался отправкой дежурного букета — семь алых роз на высокой ножке. Интересно, они вроде встречались, как бы строили отношения, а Богдан до сих пор не знал, какие цветы ей нравятся. Первый раз прислал наугад, выбрав традиционные розы. Оказалось — угадал. Как и с итальянской кухней, джазом, позицией сзади. Просто идеалистическое совпадение вкусов и интересов, настолько, что Лиза записалась на занятия в конный клуб, активно зазывая в компанию Богдана. Оказывается, всегда любила лошадей, только сейчас решилась.