—Понятно, — зло бросил Васнецов. — Но больше я его задницу выручать не буду, так и знай.
Маша кивнула, решив оставить за ним последнее слово. Да и успокоилась она сразу, вспомнив, что всего парой часов ранее страшно боялась за Андрейку и не знала, где его искать. А теперь стоит он рядом, Васнецову своей свободой обязанный.
— Возвращайся в универ, Маша,— предложил Андрейка, явно уставший после насыщенной событиями ночи. — А я домой поеду. Мать меня обыскалась, наверное.
Маша согласилась, хоть и хотелось побыть с ним подольше. Все-таки с матерью Андрейки она не готова была знакомиться, еще и в такой неудобный момент.
— Ладно,— она не стала обнимать его на прощанье, но видела, что ждет он от нее того. Не смогла. Рядом стоял Васнецов и не спускал с нее глаз, и Маша чувствовала смущение.
Когда Андрейка поплелся на остановку, она долго смотрела ему вслед, а обернувшись, поняла, что осталась одна. Васнецов шагал вдоль забора полицейского участка по направлению к универу.
Что-то подтолкнуло ее побежать за ним. Васнецов не возражал, когда она пристроилась рядом. И молчал. Маша долго мирилась с его молчаливой обидой, но скоро загорелось в ней любопытство. И на ближайшем подземном переходе она умышленно оступилась и тут же ощутила, как пальцы Васнецова, будто того и ждали, сомкнулись на ее запястье.
На следующий день Васнецов в универе не появился. Маша себя одергивала, но продолжала выискивать его взглядом: в холле, на лестницах, в столовке и даже в библиотеке. Устав от самой себя, она дождалась окончания пары и решительно направилась на задний двор. Зачем? Чтобы увидеть, наконец, Васнецова и успокоить неугомонное сердце.
Чем ближе она подходила, тем явственнее понимала – на заднем дворе, кроме группы старшекурсников и физрука Петровича больше никого нет. Ни Гоши, ни рыб-прилипал.
У Маши случилось дежавю. Вчера Андрейка. Сегодня Васнецов.
Пока она стояла неподвижно и глазела на физрука, а в мыслях ее настойчиво всплывал адрес, по которому жил Васнецов, на заднем дворе появились Дашка и Альбинка. Они затаились в невзрачных пыльных кустах, прячась от зоркого глаза Петровича, который терпеть не мог слоняющихся без дела студентов. Особенно, если его занятия они посещали лишь дважды в год, перед грядущими зачетами. Маше переживать было не о чем, ведь пары она не пропускала никогда, в отличие от…