При упоминании предательства лицо
благородного Торина исказила судорога. Но уточнение о храмовнике
остановило вспышку гнева. Дружина наперебой заорала полупьяными
голосам, требуя историю. Хозяин вежливо присоединился к
просьбе.
— Ну
что ж! — Володька поднялся с
бокалом сидра. Образ прекрасной леди Вероники услужливо встал перед
взором. Глаза подёрнулись поволокой, а рот вдохновенно приоткрылся.
Чуть ли не впервые он начал шлифовать интонации и подбирать слова,
стараясь найти наиболее близкие по духу самолюбивым галлам. Ведь
сейчас именно от красноречия, а не умения владеть оружием, зависела
судьба так поразившей его женщины. Постепенно немного сбивчивая
речь начала выравниваться. А затем полилась как у заправского
гистриона.
Жестокие схватки и дружба, тяжёлые
условия и отвага — всё было в
рассказе, недавно слышанном от королевского оруженосца. Сэр Волк
лишь заменял имя «Уильям» на никому не известного Айвенго. Как и у
них недавно, у слушателей потихоньку приоткрывались рты. А
благородный Торин с сияющим взором слушал о подвигах, так похожих
на дела изгнанного, но всё равно любимого сына. Наконец Феоктистов
полностью завладел вниманием гордых галлов:
— Но
в то время, пока истинный король бился с неверными, отбирая Гроб
Господень, его родной брат Жан фактически присвоил власть в
Нормане. Правящего принца поддержали потомки знатных ромейцев,
ранее завоевавших благословенную Фракию. Ведь принц щедро раздавал
им земли старинных галльских родов.
—
Твоя правда, сэр рыцарь! — грустно
поддакнул благородный Торин, и от Володьки не укрылось уважительное
«сэр».
—
Однако неминуемое возвращение короля должно было лишить принца Жана
распробованной власти. Надежда же, что Львиное Сердце погибнет в
бою, казалась столь мизерной, что о ней лучше было забыть. И тогда
принц решил сам погубить брата. Он отправил в Трою доверенного
человека, с тайным заданием убить короля. Правда, сделать это лично
тот не решился. Кишка оказалась тонка. Зато нашёл исполнителя,
которому задание могло оказаться под силу. Это был рыцарь ордена
Храма сэр Борг «Молния», прозванный также «Лисом Побережья». К тому
времени он уже лично сразил более двадцати троянских воинов и лишил
жизни около четырех сотен иных святотатцев. Равного ему в уме и
смелости в Святой Земле, пожалуй, не было. Конечно, справиться с
королем в честном поединке не удалось бы и сэру Боргу, но коварный
ум тамплиера мог погубить надежнее клинка.