Коля скромно потупился:
— Да
сами сделали, с Геспероном. Мы тут пока алхимией занимались, много
чего переговорили и перепробовали. Потом расскажу!
Сэр Волк внимательнее присмотрелся.
Разглядел чешуйчатую структуру:
—
Так это уж не шкуру ли «каменных мышей» вы туда запихали?
Сэр Гром заговорщицки прошептал на
ухо:
—
Ну, ты ещё на весь зал заори... Сказал же, попозже! Лучше к леди
Веронике присмотрись.
— А
что с ней? — встревоженно дёрнулся
Феоктистов.
—
Пока ничего! Но слишком много пьяных мужиков пялятся. И ещё
неизвестно, как кому кальвадос башку перемкнёт. Да и она, по-пьяни,
толком отказать никому не сможет. Рекомендую тебе первому её
увести.
Очевидно, ожидавший чего-то
подобного, Зубров успел поставить блок, когда Феоктистов со всего
маху засветил ему в ухо.
— Я
тебе вполне серьёзно говорю! Пьяная женщина — ничья женщина! У меня
дядька всегда так говорил. А он «ходок» ещё тот был!
Владимир сильно покраснел, но ничего
не ответил. Но вскоре поднялся и подошел к Волкулу Канантонскому.
Почтительно склонился и что-то убедительно начал втолковывать на
ухо. Пожилой галл выслушал, а затем покровительственно улыбнулся, и
успокаивающе похлопал союзника по руке. После чего взял слово.
Когда же все выпили, попросил Уильяма Аржантанского сопроводить его
дочь.
—
Дура-а-ак! — шёпотом высказался
Зубров. — Нужно было самому её
увести! Видишь, как пошатывает уже красавицу? Точно твоя бы
была!
—
Сам ты дурак! Неправильно это, понимаешь? И пошло! Низко как-то,
гадко. Совесть так говорит. А я её всегда слушаю. Меня так мать
воспитала.
—
Очень правильно она вас воспитала, сэр Волк! — неожиданно вмешался в разговор сидевший
подле Николая новоиспечённый сквайр. — Совесть в человеке, это голос Бога. Но лишь
редкие люди стараются ему следовать.
* * *
Как и ожидалось, пир закончился
быстрее обычного. Хотя Феоктистов честно предупредил гостей, что
новое вино гораздо крепче всех известных им напитков. Но
собравшиеся самонадеянно заверили союзников в своих силах и большом
опыте застолий. Однако уже через пару часов все пирующие, кроме
баронов Шансона и их сквайров, вповалку спали под столами с
различными, часто не тронутыми яствами. Большая часть галлов
находилась ещё и в крайне неприглядном состоянии: желудки пытались
самостоятельно решить проблему лишнего алкоголя. Но, как правило,
уже после «отключки» владельца. Друзьям, благодаря амулетам,
удалось удержаться в рамках лёгкого отравления. Что, в принципе,
тоже соответствовало опьянению, но без утраты самоконтроля.
Последним вырубился благородный Торин, который старался не
«потерять лицо» и держался до последнего. Но, не допив очередной
кубок, он тоже блаженно уснул на своём троне. Зубров кликнул слуг и
попросил сопроводить владетеля и его «уставших» гостей в
комнаты.