в этом месте произойдет обнаружение шайки
Робин Худа или «рыцарей-оборотней».
Правда,
смущало то, что всё сильное население деревни наверняка окажет
сопротивление. А новое столкновение с идиотами крайне нежелательно.
Они ведь продукты выращивают! Да и дерутся, как прижмёт, отчаянно.
Так что бой не нужен. По крайней мере, до тех пор, пока солдаты не
укроются в замке... Но тут в голову де Шансона пришла простая, но
поистине гениальная мысль.
* * *
Минуло 2
года как советские подростки попали в параллельный мир. Теперь у
них была своя избушка. Её поставили не очень далеко от домика
бабушки Линде, в глухом углу леса. Правда, жили они там лишь зимой,
да в долгое ненастье. Всё так же помогали колдунье,
браконьерствовали, тренировались, ходили в засады.
Друзья
выучили ромейский язык, и знали, что чащоба, в которой довелось
оказаться, получила название от крупного города-крепости Фалез.
Управлял там шериф (он же – «граф»), которому принадлежала вся
окружающая местность с деревнями на многие лье вокруг. Её жители не
отличались зажиточностью, в связи с чем почти не держали рабов. За
исключением редких владетелей замков, да нескольких ремесленников,
у которых запасы еды всегда водились.
Ещё
понравилось то, что в Фалезском лесу вот уже несколько лет
действовала шайка разбойников некоего Робин Худа, якобы —
непревзойденного лучника. Составляли её отчаянные беглые рабы,
которые гордо именовали себя «вольными стрелками». Поневоле опять
напрашивалась аналогия со своим средневековьем.
— Похоже, и
здесь не повезло! — как-то заявил Николай. — У нас-то Робин был по
фамилии «Гуд», то есть «хороший». А здесь — «Худ»: «худой»,
«плохой».
— А, не
переживай. Поживем-увидим! — философски отмахнулся Владимир. — Мы и
сами-то… Далеко не подарки.
Мучительные
боли уже почти не донимали его. Внутричерепная опухоль
рассасывалась, убирая разрушительное давление на личность.
«Волко-человек» всё больше становился прежним. Но изменения в
психике закрепились. Феоктистов теперь искренне ненавидел
«благородных» и философски относился к собственной жизни: «Умри ты
сегодня, а я — завтра!» А Зубров привычно тянулся за
вожаком.
Друзья
сильно окрепли, раздались в плечах. Средний рост местных ничем ни
отличался от людей их родного мира. Приходилось наращивать мышечную
массу, чтобы хоть как-то заполнить трофейные кольчуги. Нападения из
засады прочно вошли в жизнь, как ответ жестокости этого мира.
Как-то, в одной из первых бесед, бабушка Линде сказала, что выжить
здесь пришельцы смогут, если признают верховенство всех
существующих видов власти. Или — если сами станут сильнее и
беспощаднее прочих. Почему-то первый вариант «волко-людей» не
устроил.