В какой-то момент я запнулся о что-то на полу, но в последнюю
секунду сумел схватиться рукой за выбоину на стене. Оттуда
посыпалась штукатурка, где-то что-то треснуло, но я всё же
удержался на ногах.
Пол и часть стены были увиты каким-то сухим растением. В темноте
нельзя было разглядеть его цвет, но уже по одной форме становилось
понятно – растение не из нашего мира; возможно, когда-то оно даже
двигалось, хватало и душило.
Сейчас оно было мертво. Аккуратно перешагнув через лиану, я
зашагал дальше.
Комната родителей. Комната сестры. Моя комната. Дверь на сей раз
была на месте, хотя, конечно, распахнув её, я обнаружил – как и
везде – только голые стены и сухие листья, наметённые через зияющие
провалы окон.
- Я дома, - выдохнул я, прикрывая за собой дверь. – Я
вернулся.
Комната оставалась пустым каркасом, голым скелетом самой себя
прежней, но даже в таком виде она будила во мне старые
воспоминания. Вот тут стоял стол... тут шкаф... а здесь я спал.
Подойдя к месту, где когда-то располагалась моя кровать, я
медленно опустился вниз. Жёстко и холодно, но мне не привыкать – во
всяком случае, лучше, чем темница Виссариона, где я оказывался
всякий раз, когда случайно повторялся с попыткой покушения.
Глаза закрывались. Я многое пережил за этот вечер, а место...
кто-то сказал бы, что это неподходящее место для сна, но не я.
Прикрыв глаза, я увидел свою комнату раньше. На окнах занавески,
ночник, выщербинка на стене... впрочем, выщербинка осталась здесь и
сейчас, как напоминание о прежних временах.
Завернувшись в куртку поплотнее, я свернулся калачиком. Сейчас
выспаться, а с утра – приниматься за дела. Дел у меня будет много,
дела у меня будут важные...
Когда непонятно к какому виду относящееся существо в третий раз
пронзительно закричало где-то в тумане, я даже не вздрогнул,
продолжив тихо засыпать. Нет уж; и людям, и Туману потребуется куда
больше, чтобы выгнать меня из собственного дома.
...иное время, иное место.
Стоило большого труда удержаться от смеха. Вся обстановка вокруг
– эти высокие стены, украшенные витым «эльфийским» узором,
сводчатые окна, сквозь которые так пафосно падали на плиты пола
лучи солнечного света, гербы и гобелены – буквально кричала о
пафосе.
Но окончательно добивала надпись на центральном гербе – гордое
название славного ордена, который я собрал здесь сегодня.