- Лучше скажи, как вы ее назовете?
- Эйвери, - тут же откликнулся Макейн. – Мы назовем ее Эйвери. Да благослови тебя боги!
С этими словами мужчина осенил меня божественным знамением и крепко поцеловал обе мои руки.
- То, что ты для нас сделала…
- Ну, не будем об этом, - я нахмурилась, понимая, что вот-вот расплачусь. Не от страха, вовсе нет. Просто я прощаюсь с единственной подругой. Конечно, она еще вернется через какое-то время, чтобы собрать вещи и объяснить всем свой скорый отъезд… Наверняка скажут, что это связано с работой супруга. Во всяком случае, я буду отвечать на вопросы именно так. Расставаться всегда тяжело.
- Я буду писать тебе. Каждый день буду! – заверила она горячо, когда карета стала замедляться.
Поначалу так и будет. Мне слишком хорошо известно, что расстояние охлаждает всякую боль. Сестры тоже сначала писали каждый день, потом раз в три дня… Теперь едва ли два раза в месяц дождемся от них скупых писем и то рады. Семейная жизнь затягивает с головой.
- Возможно, приедешь к нам в гости, когда устроимся на новом месте?
- Обязательно. Берегите себя. И пусть у вас все будет хорошо!
Я осенила малышку божественным знамением, передала Маку коробку с необходимыми медикаментами, которые могут понадобиться на первое время и, поцеловав друзей в щеки, решительно покинула карету. Стоит замешкаться и разревусь. А мне нельзя реветь. Я совершила хороший поступок!
И кто бы мог подумать, что однажды сделанное доброе дело мне еще аукнется…
2. 1
Принц Ренальд, королевский дворец
Мужчина прислонился лбом к деревянной двери, ведущей в личные покои матери. Он не отважится рассказать о таком отцу. Король не в том состоянии, чтобы принять подобную весть. Все было бы хорошо, сохрани Агата ребенка. Она – человек, никто и слова бы не сказал. Договор соблюден, наследник рожден, преемственность власти в безопасности. А теперь… Теперь он не знал, что делать.
- Входи, сын. Я знаю, что ты там, - произнесла королева уставшим голосом.
Ренальд всегда поражался умению матери чувствовать присутствие близких людей. Им с отцом никогда не удавалось пройти мимо нее незамеченными. Вот и сейчас королева, кажется, уже все знала.
Он толкнул двери, вошел внутрь и замер на пороге. Королеве хватило одного взгляда, чтобы все понять. Она отложила книгу, поднялась с дивана и кинулась к сыну. Неважно, сколько тебе лет: пять, двадцать или тридцать шесть. Когда тебе плохо, материнские объятия способны принести утешение.