А человек, который вошёл в палату
тюремной больницы, держался иначе, в нём сразу чувствовалась
порода, нечто, что автоматически выделяло среди других. Это сложно
описать, тут надо видеть и чувствовать.
Но почему я назвал его отцом, причём
это произошло совершенно непроизвольно? В голове промелькнула
догадка: кажется, это сработала память того, в чьём теле я
оказался. Стоило мне слегка потерять контроль над собой, как он
включился.
Да уж… такими темпами и до шизы, то
есть шизофрении недалеко. Скоро буду сам с собой разговаривать.
С другой стороны, из всего необходимо
извлекать пользу. Вряд ли удастся встроиться в этот мир без знаний
о нём, а память реципиента (слово-то какое!) может стать в этом
хорошим подспорьем. Вот только надо научиться ей управлять. Честное
слово, не хочу делить башку с другим сознанием.
Пока я размышлял о том, что
произошло, отец положил руку мне на голову.
- Здравствуй, сынок! Я не мог не
прийти. Я до сих пор чувствую вину перед тобой. Ты проявил истинное
благородство, когда взял вину старшего брата на себя.
Та-дам! Оказывается, я буду мотать
четверть века не за себя, а за чужого человека... Девки заплясали
ещё интересней! Даже не по четыре, а по восемь в один ряд.
Не, ну ни хрена себе аттракцион
неслыханной щедрости за мой счёт! Понятно, что паренёк, в теле
которого я оказался, выгораживал своего брата, но если взглянуть на
вещи трезво, мне до его родни как до лампочки. То есть абсолютно
фиолетово.
Для меня они никто и звать их
никак.
Вот только что мне прикажете делать?
Сказать, что вы ошибаетесь и вообще я – не тот, за кого вы меня
принимаете? Так ни одна вменяемая собака не поверит.
Да я и сам бы не поверил.
От такого открытия меня кинуло в
жар.
- Ты правильно поступил, - продолжил
гнуть линию отец «родной». – Только у Валерия есть шансы удержать
наш род на плаву. После моей смерти он станет достойным наследником
и продолжателем фамилии Ланских.
Ага, выходит, мы с реципиентом
двойные тёзки. Только вот в два раза от этого слаще не стало.
- Мне пришлось публично заявить, что
я отрекаюсь от тебя и, что ты – больше не мой сын, - голос
собеседника дрогнул – Это был худший день в моей жизни. Я чуть не
сошёл с ума.
Нет, это я чуть не сошёл с ума, когда
сообразил, в какую «Санта-Барбару» угодил не по своей воле.