— Твоему, конечно же, болван!
Эрано хотел сказать это гневным, полным силы голосом, чтобы
посеять в их сердцах страх и сомнения, но вместо этого закашлялся,
отчего угроза прозвучала жалко.
— Жалуйся, сколько хочешь, — рассмеялся тот брат, который был
старше.
— Если сможешь, — добавил тот, что был младше. — Да и получись у
тебя — ты совсем дурак, чтобы жаловаться НАШЕМУ отцу.
— Вы нарушаете закон!
— Пока что нет, — снова расхохотались братья.
Смех их был помесью воя гиены и карканья ворона. Противный и
обжигающий.
— Куда вы тащите меня?! — потребовал ответа юноша.
— Ты же так талантлив, младший брат! Должен и сам
догадаться!
Прошло достаточно времени, чтобы Эрано оклемался, попробовал
вырваться, за что получил удар кулаком по голове и снова оклемался
после того, как чуть не прикусил себе язык, огляделся и...
Догадался.
В тот момент он подумал, что лучше бы не догадывался. Глаза
расширились от ужаса.
Братья тащили его в ритуальную комнату. Стоило это осознать, как
он забился изо всех сил, но... Да, они были братьями, но
двоюродными. Если юноша казался утонченным, то родственники его
выглядели как два полена. Крепкие, грубые и мускулистые. Да и
возраст сказывался. Попытки вырваться быстро пресекли, приложив
парня лицом о пол. Случайно уронив, в чем не было ни капли
случайности.
— Вас накажут, — попытался он воззвать к их разуму, но
безуспешно.
— Если узнают, — отвечали братья. — Да и то вовсе не факт. Мы
скажем, что ты сделал это добровольно, решив доказать, что
являешься верным сыном нашего дома.
— И что искренне желаешь отстоять честь отца.
Юношу звали Эрано, и он был рожден наложницей. Той, в которой
пробудился самый сильный дар видящей среди всех, кто принял
наследие. Той, которая родила сына, — юношу с выдающимся талантом,
который мог затмить остальных братьев.
Когда-то именно отец одарил её наследием за то, что принесла ему
сына. За это он был наказан и, чтобы избежать казни, отправился в
ритуальную комнату.
Где и сгинул.
Поэтому Эрано не мог пожаловаться своему отцу.
— Вы кое-чего не учли, — прошептал юноша так тихо, что братьям
пришлось остановиться.
Было в его голосе что-то такое, что заставляло принять сказанное
всерьез.
— Что же, братец?
— Я вернусь. Вернусь и отомщу.
— Если вернешься, — возразил неуверенно тот, что был старше.