Его звали Кайло.
Втроем они дошли до массивной двери. Хотя шли только двое,
третьего волокли. Когда добрались до места назначения, он сам
поднялся на ноги. У него не осталось сил сопротивляться, но зато
хватало упрямства и гордости, которые могли сойти за
достоинство.
Двери были разукрашены рунами бога. За ними скрывалось то место,
куда входили только по особым случаям. На посещения не было
какого-то запрета, но... Тот, кто проходил через ритуал, подвергал
себя смертельно риску.
Эрано знал, что возвращается один из десяти. Таким был их
великий предок, который вернулся с даром видения скрытого и
тайного. Даром, которым так хорошо овладели мать юноши и он сам,
даже несмотря на свои малые годы.
У деда, того самого предка, благодаря которому они владели
отдельным доминионом, было четырнадцать сыновей. На текущий момент
в живых осталось лишь трое. Одиннадцать не вернулись. Трое других
отказались уходить в странствие.
Внуков у деда было ещё больше. Роду требовались наследники,
чтобы размножить дар.
Эрано был единственным сыном отца, Седрика Неблагодарного,
седьмого сына великого Гораджо, основателя дома Видящих.
Неблагодарным его окрестили, когда он передал дар наложнице.
Единственной, с кем сошёлся, отказавшись заключать официальный брак
с уважаемыми дочерьми других доминионов.
И он отказался не только от этого. Также Седрик отказался от
права стать ловцом знаний. Откровенно говоря, не самое почетное
решение в жизни мужчины. То, чего их бог не одобрял.
Ирония в том, что участь ловца всё же настигла его в качестве
наказания. То же самое сейчас должно было произойти и с Эрано.
Кайло и Сэм затолкали юношу внутрь. В ритуале не было ничего
сложного. Их ждала небольшая комната, в центре которой сиял
глубокий пруд. Никто не знал его глубины. Те, кто ныряли, ставили
на кон свои жизни и судьбы.
Старший из троицы остался стеречь Эрано. Младший подошёл к
рукояткам на стене и выкрутил их на последнюю отметку.
— Что?! — завопил Эрано. — Вы смеете отправлять меня в красный
мир?!
— Струсил? — притащив его сюда, они почувствовали себя
увереннее. Если кто-то и хотел им помешать, он опоздал.
Эрано чувствовал, как дрожат ноги. Да и всё его тело. Он собрал
всю свою решимость, которой оказалось не так много. Отправиться в
неизвестность на деле было гораздо страшнее, чем ласкать дев в их
постелях, показывая «любовную доблесть».