Она виновата. Она слишком любила любовь и ее сокровенные райские наслаждения.
Кроме теперь уже позабытого краткого периода жизни, когда Анжелике было невыносимо мужское прикосновение, после того как во время бунта в Пуату она стала жертвой насилия, она всегда находила наслаждение и истинное удовольствие в любовных утехах, всякий раз дарящих ей новые открытия.
Она слишком любила любовь – вот в чем все зло, причина ее уязвимости и источник радости.
И Жоффрей, именно кудесник Жоффрей, распахнул перед ней врата в волшебное царство, первым открыв для нее, совсем юной, наслаждение. А потом, после пятнадцати лет разлуки, когда она считала, что муж казнен, именно он врачевал глубокие раны, нанесенные ее женственности, возвратив жизнь ее чувствам, деликатно, заботливо и с бесконечным терпением возродив ее для любви…
Как такое можно забыть? В этом волшебном царстве Анжелика обязана ему всем. Введением в храм любви и расцветом, излечением и возрождением к любовной жизни, которое застигло ее на пороге зрелости, когда у нее, обогащенной опытом и страданием, возникло ощущение, что она способна сполна насладиться чудесной явью.
Слишком легко сделать ее счастливой; эта-то слабость и заставила Анжелику на мгновение затрепетать в мощных объятиях Колена, чуть не овладевшего ею на своем судне «Сердце Марии». Анжелике едва удалось вырваться…
Судьба снова поглумилась над ней: она распорядилась так, что, убегая с корабля, солдат Курт Ритц через выходящее на корму оконце успел разглядеть ее, обнаженную, в объятиях Золотой Бороды…
Как получилось, что наемник Жоффрея де Пейрака, не зная, что за женщину увидел при таких обстоятельствах, сообщил об этом факте самому графу, и вдобавок не наедине, а в присутствии всех самых именитых обитателей Голдсборо?
Какой ужас! Какой страшный момент для каждого из них! А для НЕГО! Публично выставленного ею на посмешище.
Анжелика понимала, какую ярость он испытал, увидев ее. Но что же теперь делать, чтобы усмирить его гнев? Как заставить его поверить, что по-настоящему она никогда не любила, не могла любить никого, кроме него?.. Что, если он разлюбил ее, она умрет, да, умрет…
Внезапно она решилась. Она не станет глупо дожидаться его здесь. Нынче вечером она снова пойдет к нему, будет умолять, попытается все объяснить. Пусть его слова снова ранят ее. Все, что угодно, только не разлука! Все, что угодно, только не его холодность.