Моя находка заставляла серьезно задуматься.
Ясно, что это что-то вроде мутации. Звери изменились не только в
размерах – преобразились пасти, глаза, кожный и волосяной покров,
они приспособились к здешним суровым погодным условиям, научились
жить в глубоком снегу и находить в нем добычу.
И отсюда вопрос – мутация пассивно-естественная? Или это
осознанно направленное извне воздействие?
Я не спец, но размышлял так – в зонах наших техногенных
катастроф, где происходила утечка жесткой радиации, впоследствии
рождалось много мутантов – рыбы, амфибии, млекопитающие. Но там
больше нежизнеспособного уродства, чем реальных и тем более
полезных мутаций. И там все эти мутационные изменения происходили
сами собой, так сказать.
А вот здесь как? Это просто пассивное влияние Столпа? Или же сам
Столп все же попытался создать себе что-то вроде… армии?
Марионеток?
Я склонялся ко второй версии – Столп сотворил все со здешней
фауной специально. Медузоподобный исполин пытался что-то создать
намеренно. Эту свою версию я озвучил только Андрею Апостолу, но тот
беззлобно рассмеялся и парировал:
– Глупости это! Само собой случилось все. А если и специально
страшила наш ледяной что и мудрил… где толк от его начинаний,
Охотник? Вот скажи мне – где толк?
– Толк? – переспросил я.
– Он самый. С каждого дела польза должна быть. Ну увеличил он
вот здешних червей дождевых и сусликов пугливых. Обратил их в
тварей страшенных. И каков результат сей инициативы похвальной? –
как любил говаривать мой старый начальник. Черви ползают, медведи
тоже ползают, стрекозы кровожадные летают. Все? Вот и весь
толк?
– Мы живы, – ответил я и улыбнулся, когда на меня уставился
крайне озадаченный Апостол.
Пожевав губами, старательно наморщив лоб, он несколько минут
сверлил взглядом содержимое лежащего перед ним плоского ящика с
«исходным материалом» для мутаций и, разведя руками, наконец
признался:
– Вот не понял я. Мы живы? Это сидельцы которые?
– Верно.
– Да эти твари нас жрут! Знаешь же эти истории мерзкие, Охотник!
Отбыл ты чудом весь сорокалетний срок и очутился вдруг в снежной
пустоши со всем нажитым добром – если умен был и копить умеешь – и
тут раз! И ты в пасти вылезшего из сугроба медведя! Вот и кончилась
пенсия! И неудивительно – Столп отплачивает нам за то, что мы жалим
его выстрелами из тюремных крестов!