Опустив глаза, миссис Уильямс, казалось, размышляла. Затем отдала краткое распоряжение одной из служанок, которая тут же принесла какое-то сложенное одеяние. Анжелика увидела, что это полотняный фартук с большим нагрудником.
Жестом миссис Уильямс показала, что Роз-Анн может надеть злосчастное платье при условии, что его вызывающая роскошь будет частично прикрыта передником.
Затем повернулась к Анжелике, заговорщически ей подмигнула, и на ее всегда сурово сжатых губах мелькнула едва заметная насмешливая улыбка.
Сделав эти взаимные уступки, Уильямсы и их гости собрались вокруг стола, накрытого для вечерней трапезы.
Мопертюи и его сын попросили передать, что им оказал гостеприимство один из членов общины, с которым они во время их путешествия в Салем вместе торговали пушниной.
Адемар как неприкаянный бродил по деревне, сопровождаемый стайкой маленьких любопытных пуритан, которые время от времени опасливо дотрагивались пальчиком до его синей формы солдата короля Франции и до мушкета, висящего на его поникшем плече.
– В этом лесу полно дикарей, – причитал он, – они вокруг нас, я это чую.
Анжелика пошла за ним.
– Полно, Адемар, мы же за весь день не встретили ни одной живой души, если не считать Шепли. Пойдемте подкрепимся.
– Чтобы я сел за один стол с этими еретиками, которые ненавидят Деву Марию? Да ни за что!..
Он так и остался стоять перед дверью, давя атаковавших его москитов и размышляя о несчастьях, которые подстерегают его в этой ужасной стране: не дикари, так англичане… В конце концов дошло до того, что в наибольшей безопасности он чувствовал себя рядом с той, которую иные подозревали в сговоре с дьяволом, но она, по крайней мере, была француженкой, что уже немало. И эта дама, про которую толковали, что она-де дьяволица, говорила с ним приветливо и терпеливо, вместо того чтобы его ругать. Так что он будет ее защищать, раз уж королевские вербовщики сделали из него солдата и дали ему в руки мушкет.
Перед Анжеликой поставили чашку теплого молока, в котором плавало взбитое яйцо. Она обрадовалась этому простому блюду, вкус которого уже почти забыла. Подали также отварную индейку, сильно сдобренную мятным соусом, с гарниром из маиса. Затем принесли пирог, от которого исходил аромат черничного варенья.
Узнав, что граф де Пейрак и его семья зимовали в верховьях Кеннебека, в более чем четырехстах милях от моря, англичане были потрясены. Конечно, от французов можно ожидать и не такого, но все же это был подвиг, особенно для женщин и детей.