Недовольно бурча, водитель вытянул из ящика несколько гранат со
слезогонкой, искренне надеясь, что в домике нет недобитков из
своего караула, потом не оберешься возни с претензиями и судами.
Если кого и опасался в своей жизни водитель, так это акул и
адвокатов. И, пожалуй, адвокатов все-таки больше, потому что уж
чего-чего, а акул в пустыне точно не было. Адвокаты же были
вездесущи.
Угрюмо ворча мотором, словно и самой машине ужас как не хотелось
ехать вниз, бронетранспортер сполз с бархана и осторожно
остановился под прикрытием домика, в тени. Пулеметчик, пыхтя и
распространяя вокруг себя запах пота и сгоревшего пороха, хотя и
стрелял-то всего – ничего, аккуратно высунулся за угол, метко
вложил пару гранат в выбитое с мясом окно. Слышно было, как они
гремят, катясь по полу. Из всех дыр и щелей повалил пепельно-серый
дым.
Прислушался, помотал головой.
- Чарли папа, здесь Эхо два, признаков движения не обнаруживаем,
кашель не слышим. Прием?
- Эхо два здесь Чарли папа, проверьте помещение, повторяю,
проверьте помещение. Как поняли, прием?
Водителю очень хотелось ткнуть в рацию чем-нибудь острым,
твердым и тяжелым, но делать это было нельзя, и потому он
ответил:
- Чарли папа, здесь Эхо два, вас понял, проводим проверку.
Пулеметчик глянул на гребень бархана, откуда, осыпая за собой
тонны песка уже двигался вместе со съезжающим склоном автоматчик.
Нехотя выудил из ящика с амуницией свой противогаз, натянул себе на
башку, и полез в дымную тьму.
Следом сунулся автоматчик, подсвечивая себе фонариком. Очень
скоро вылезли оба, обмундирование на них словно дымилось, прихватив
с собой слезогонки. Отошли к машине, долго отряхивались,
выколачивая из одежки остатки дымовухи, наконец стянули резиновые
хари.
- Теперь опять два дня чесаться будет – огорченно пожаловался
седой, потом сказал по делу:
- Все холодные. Один из макак и весь караул.
Начальство прибыло минут через пятнадцать. Пока чифтен со свитой
собирались и обеспечивали себе безопасность, экипаж транспортера
успел бегло, привычно, но на этот раз безуспешно осмотреть место
боя. В бумажниках у убитых не было практически ничего, да и сами
покойники выглядели странно – в службе безопасности местной власти
макаки брились, а у всех дохляков были роскошные рыжие и смоляные
бороды, что сразу стало заметно, как только с мертвецов поснимали
обычные тут балаклавы. Такая уж тут была мода – в балаклавах ходили
практически все вооруженные люди.