Очередь прошла по диагонали. Пара пуль врезалась в полустанок рядом с моими ногами и, срикошетив, ушла в направлении железнодорожных путей. Следующая пара отскочила от бронированной двери автомобиля. Третья прошила тело генерала, отбросив его на капот.
Капитан открыл огонь из табельного «ТТ». Блестящего такого. Я подхватил падающего генерала и повалился вместе с ним на заднее сиденье автомобиля. На запахнутом генеральском пальто темнели два отверстия. Глаза неподвижно уставились в потолок салона, но губы двигались. Генерал был еще жив.
Тем временем капитан застрелил водителя переднего мотоцикла, и тот перевернулся вместе с коляской, перегородив дорогу остальным и на время задержав их. Водитель генеральского «ГАЗ-61» завел двигатель. Капитан запрыгнул в салон. Водитель надавил на газ, и автомобиль рванул по дороге на Малоярославец. Немцы преследовали нас, сколько могли, но у генерала была хорошая машина. И они отстали.
Генерал тяжело кашлял, иногда отхаркивая сгустки крови.
– Кажется, задето легкое, – определил я, затыкая юсовым платком пулевые отверстия. Одна пуля угодила в живот, вторая пробила грудь, и именно она повредила легкое. – Его нужно срочно доставить в какой-нибудь госпиталь Малоярославца.
– Когда мы проезжали город, улицы были пусты, – ответил капитан. – Там помощи не найти! Его необходимо доставить в Москву, в госпиталь. Только там смогут реально помочь…
На этом месте политрук замолчал и поглядел вперед.
«Почему он начал рассказ с гибели дочери?» – подумал Калинин и собрался задать этот вопрос вслух, как увидел, куда смотрит Зайнулов. Навстречу бежали разведчики, ранее посланные в авангард старшиной. Алексей не сразу заметил их, потому что белые маскировочные халаты сливались с окружающими сугробами.
– Товарищ лейтенант, разрешите обратиться! – раздалось из-за спины.
Алексей повернул голову и увидел догнавшего их Ермолаева.
– Товарищ лейтенант, мне нужно вам срочно кое-что сообщить!
– Ваня, погоди. – Зайнулов взял сибиряка за руку. Тот послушно замолчал. Разведчики приблизились к ним вплотную.
– Рота, стой! Отдых десять минут, – скомандовал старшина и подошел к командирам.
Один из разведчиков, матерый солдат со шрамом на угловатом подбородке, приложил руку к виску, обращаясь к Зайнулову:
– Товарищ политрук, разрешите доложить… – Зайнулов резко оборвал его. Алексей не видел еще политрука таким рассерженным.