Дух стёк с Геры, как мыльная пена, собрался в растрёпанную
женщину, и тут же начал распадаться - словно повреждённое кислотой
изображение на фотографии.
Тогда я рванул Геру на себя, окончательно освобождая его из
липких объятий, и в тот же миг заметил Алекса.
Шеф стоял в дверях кухни, спокойно заложив руки в карманы
чёрного кашемирового пальто, и смотрел на тающую женщину.
Грустно так смотрел. С участием.
В круге из соли выпала роса.
Оставляя мокрые следы, мы с Герой выбрались, как солдаты из
окружения, за его пределы и бессильно опустились на стулья у
обеденного стола.
Гость мой бухнулся лбом в столешницу. Плечи его бурно
содрогались, и сначала я решил, что Гера по обыкновению рыдает. Но
это был смех.
- Су-у-ука... - тянул он между гомерическими приступами. - А всё
ж обыграл я тебя на прикупе.
Шеф, подойдя, уселся напротив и упёр подбородок в набалдашник
трости.
Трость у него была интересная. Тяжеленная, с стальным
наконечником. По слухам, внутри она была полая и содержала в себе
шпагу. В рукояти же помещалась вместительная фляжка. В ней шеф
держал малайский ром.
Во всяком случае, так утверждала Антигона. И добавляла, что ей
этот ром довелось попробовать, и был он такой крепости, что у неё
волосы на груди выросли...
- Однако рано радуетесь, милейший, - сказал шеф, обращаясь к
Гере. - Мучительницу вашу окончательно изгнать не удалось. Да и не
в моей это власти: не я её в этот бренный мир призвал, не мне и
спроваживать.
Гера поднял голову. Глаза у него сделались масленые, на щеках
багровели лопнувшие сосуды. Щетина торчала из подбородка во все
стороны, как иглы дикобраза.
- Вы же обещали, - взмолился он. - Вы же мне... Я вам...
Шеф только флегматично пожал плечами, и достав кисет, принялся
раскуривать трубку.
Гера посмотрел на меня. Я тоже пожал плечами - совершенно
искренне.
- А что же мне делать? - наконец вопросил гость, глядя на шефа,
как на истину в последней инстанции.
- Вас спасёт правда, - улыбнулся Алекс сквозь клуб густого
вишневого дыма. - Одна только правда, и ничего кроме. Расскажите.
Облегчите душу.
Гера с минуту смотрел в пустоту, теребил пуговицу на пальто, и
когда та наконец оторвалась, подведя итог размышлениям, сунул её в
карман и решительно сказал:
- Случайно это вышло. Несчастный случай. Я её напугать хотел.
Толкнул легонько, а она и... Об камин.