Разговор совершенно не мешал пилоту управлять своим транспортным
средством, которое уже давно покинуло четвертый док. Правда, видно
из кабины его было не так уж и много. В основном перед глазами
мелькала бугристая поверхность корпуса, испещренная многочисленными
швами, технологическими отверстиями и шрамами попаданий. Но
несколько раз мелькнули и некие иные космические аппараты. Причем
по большей части разрушенные, а не действующие. На разном
расстоянии от обшивки космической станции застыли в виде обломков
уже знакомого вида шарообразные переплетения корней, какие-то
продолговатые зеленые стометровые огурцы, также явно имеющие
растительное происхождение, относительно небольшие снежно-белые
грибочки весом в тонну-другую. Компанию технике флоринитов, которую
я даже толком рассмотреть не успевал, составляли ощетинившиеся
оружием во все стороны коробки убогого дизайна и предельной
функциональности. К сожалению, по большей части они также
представляли собой набор обломков, который уже никогда никуда не
полетит. Ну, разве только своим ходом в атмосферу крутящейся под
нами планеты.
– О, у нас, оказывается, остались работающие корабли! –
Обрадовался я, увидев, как полыхают огоньки небольших маневренных
двигателей и светятся окошки иллюминаторов в боках четырех
прямоугольных звездолетов. Дизайн явно слизали с настоящих судов,
во всяком случае, знакомые мне до последнего винтика марсианские
рудовозы выглядели как их младшие братья. Застывшие рядом с
обшивкой громады кораблей медленно двигались друг к другу. В дырах,
которые обильно украшали их борта, виднелось явно осмысленное
шевеление. Часть наиболее критичных пробоин уже заткнули чем-то
бледно-серым, предположительно гермопеной.
– Они уже не наши! Проклятые федералисты совсем обнаглели! –
сквозь зубы процедил сидящий на соседнем кресле местный житель. –
Представляешь, эти ублюдки отказывались начинать спасательную
операцию раньше, чем оставшиеся на борту члены экипажа передадут им
коды доступа и не изъявят под запись согласие сменить подданство. И
потом забирали их к себе на суда, высаживая призовую команду. А те
суда флота, на которых живых не осталось, они присвоили просто так!
И ничего мы им сделать не можем, если хотим дождаться нормальных
эвакуационных транспортов и спасти людей! Союзнички, провались они
в черную дыру!