На другой день Гонтран де Ласи и Леона покинули Пульцинеллу, а два дня спустя их можно было видеть на палубе корабля, отходящего во Францию.
Гонтран в течение пяти дней плавания забыл, какою ужасною ценой он купил любовь Леоны. Но в то время, когда корабль высадил обоих путешественников на набережную Марселя, Гонтран заметил на ней человека, при виде которого его охватила дрожь. Это был полковник. Он взял маркиза за руку и спросил:
– Ну, теперь вы довольны вашей комедией? Трое сообщников хорошо услужили вам.
– Признаюсь, полковник…
– Но это еще не все, ваш дядя шевалье де Ласи снова назначил вас своим наследником.
Гонтран вздрогнул.
– Он сначала завещал все свое состояние Георгу де Ласи, вашему двоюродному брату, – продолжал полковник, – и это завещание разоряло вас, но смерть Георга изменила его распоряжение.
– Георг умер! – воскликнул маркиз.
– Неделю назад.
– Он был еще так молод!
– Умирают люди всякого возраста. Он поссорился с человеком, без сомнения, знакомым вам, с капитаном Гектором Лембленом, когда выходил из маскарада, и на другой день был убит ударом шпаги. Когда Георг де Ласи умер, шевалье изменил завещание. Теперь вы единственный законный наследник. Вы богаты и молоды. Гонтран был бледен как смерть.
– О, Боже мой, – прошептал он, – чего вы теперь потребуете от меня?
– Очень немногого в данный момент.
И полковник протянул руку по направлению к порту и указал на только что показавшийся корабль.
– Вот, – сказал он, – «Минос» прибыл из Алжира.
– И что же?
– На «Миносе» едет тот самый генерал, адъютантом у которого был капитан Лемблен он возвращается во Францию единственно для того, чтобы приказать расстрелять капитана. Генерал имеет на это право. Капитан любит его жену и ради нее-то он и дезертировал, поняли вы?
– Не совсем, – прошептал взволнованный Гонтран.
– Вы лучше всех нас владеете шпагой, – хладнокровно заметил полковник.
Маркиз страшно побледнел.
– Как зовут этого генерала? – спросил он.
– Право же, он носит знатное имя, и если он умрет, то, так как он бездетен, один из наших может присоединить к своему имени имя маркиза Флар-Монгори.
– Его имя? – настаивал Гонтран, волосы которого встали дыбом.
– Он глава младшей линии Фларов, представляющий собою единственное препятствие к усыновлению адвоката Шаламбеля, – генерал Флар-Рювиньи.