Красотка Гвенда, после смерти своего слишком уж любившего покушать и выпить мужа единолично заправляющая харчевней, позднюю осень любила. Ей нравилось, что у нее собирается почти весь Белый Мост, что никто никуда не спешит, отдавая должное ее стряпне и особенно знаменитой царке, но в этом году Красотке было тревожно.
Да и что может быть хорошего, если по коронному тракту, у которого и вырос Белый Мост, ездят меньше, чем по проселку?! Ни купцов с товарами, ни весельчаков-либеров, ни местных, собравшихся в гости к таянским родственникам, ни таянцев, навещавших своих… Проклятущий Михай никого из Таяны не выпускал, а дураков, готовых лезть к Проклятому в зубы ради смутных барышей, не находилось. Фронтера оказалась медвежьим углом, краем света, причем опасным краем. Про то, что творится за Каючкой, говорили всякое и, как правило, шепотом. Хорошо хоть Кабаньи топи, начинающиеся в половине диа пути, надежно прикрывали село от взбесившегося соседа, зато на тракт Гвенда поглядывала с опаской.
Известно, что кошки чуют землетрясения и заранее покидают опасное место. Кое-кто пошел еще дальше и утверждает, что трактирщики загодя чуют войны и всяческие безобразия и надежно прячут свое добро. Гвенда так и поступила. Друг и покровитель Красотки Рыгор Зимный, то ворча, то посмеиваясь, помогал по ночам перетаскивать в Ласкаву пущу бочонки с царкой и вином, мешки с солью, сундуки со всяческим добром. Вещи побольше да подешевле Гвенда припрятала во дворе, оставив в доме только самое необходимое, а в придачу заставила Рыгора проделать потайной ход из дома в огород и устроить в заборе два тайных лаза. Последнее войт полностью одобрил, но дело было не в выдуманных Гвендой супостатах, а в ныне здравствующей войтихе, не оставляющей попыток поймать благоверного на горячем.
Впрочем, этим дождливым днем Рыгор заявился к коханке через дверь и законно занял – войт как-никак – самое лучшее место. Гвенда со своей всегдашней полуулыбочкой, от которой мужское население Белого Моста с четырнадцати до семидесяти годов бросало то в жар, то в холод, принесла блюдо с холодной свининой, моченые перцы, утренний хлеб и, разумеется, баклагу с царкой. Рыгор с достоинством принял вожделенный сосуд, нацедил себе в малую баклажку и приготовился наслаждаться, однако чарка остановилась, не омочив густых медно-коричневых усов. Дверь «Мальвы» со скрипом растворилась, и на пороге застыла странная фигура.