«У меня же нет опыта, - только теперь
до подполковника доходит то, о чем стоило задуматься с самого
начала, - как мне командовать ими?»
Не в силах браться за работу и вообще
что-то делать, барон осматривается. Помещение представлено
каморкой, нежели полноценной комнатой. Выглядит все пусто. Из
мебели ничего кроме сильно покосившегося шкафа и письменного стола,
покрытого пылью. Под ногами хрустит стекло и прочий мелкий хлам,
устилающий оборванный местами линолеум. Алексей вертит в руках
лампу, трясет и крутит ручку.
- Керосина нет, - бурчит
подполковник, разочарованно ставя вещь на стол.
За столом, пол стены занимает
картина. Пожилого возраста подполковник, гордо взирающий со
вздернутым подбородком с холста. Незнакомый офицер производит
впечатление, чувствуется нечто, не поддающееся объяснению. Художник
изображает крепкого человека, не смотря на побелевшие волосы
искрящего жизнью и физической силой.
«Прошлый командир», - догадывается
Швецов.
Рядом с картиной стены испещрены
надписями, грубо выцарапанные ножами.
«Покойся с миром, батя», - читает
корявые, разного размера буквы барон. -«Ты с нами
навсегда»
И все в таком же духе. Кем не являлся
этот офицер, наверняка вызывал не просто уважение, но любовь
подчиненных. Бесконечное батя – отец. Как? Швецов ничем не похож на
увековеченное красками изображение. Покойному более подойдет меч и
доспехи, нежели шашка и пистолет, вернувшаяся из былин фигура
богатыря.
Совершенно потерянный от
взвалившегося, Алексей не в силах даже стоять. Грузно оседает на
нещадно скрипнувшую табуретку. Пальцы, дрожащие и никак не
успокаивающиеся, рвут давящие горло пуговицы. И только теперь
офицер вспоминает про письмо, шуршащее в складках
одежды.
- Мария, - себе под нос говорит
молодой человек, не зная, вызывает ли что-то имя девушки в
душе.
За день аккуратный пакет покрывается
паутиной мятин, чернила, от пропитавшегося потом кителя чуть
сходят. Но от письма по-прежнему доносится аромат
женщины.
Швецов надрывает край конверта как
раз со стуком в дверь.
- Кто там? – затолкав и так мятое
письмо обратно, подполковник поднимается.
- Вашбродь, - в проеме появляется
нерадивый дневальный, все еще сонно поглядывающий, - тут
это…
Солдатика отодвигает чья-то рука.
Впервые за последние часы Алексей позволяет себе улыбнуться. Он
шагает навстречу, сжимая появившегося в крепких объятиях.