— А профсоюз что?
— Какой профсоюз, ёксель-моксель? —
Кира расхохоталась. — Профсоюз продажных девок?
Сунуться, что ли, в это дело? Назло
агенту Маклину. Или слишком будет нарочито — так откровенно
подыгрывать МИ5?
— Как это произошло? — спросил он,
еще не решив, стоит ли принять участие в судьбе бедной
потаскухи.
— Ну как-как? Нараскосяк. Пока у ней
клиент был, она ребеночка в коляске на кухне оставляла. У нас же ж
в бараке кухня одна на двадцать комнат, вседа кто-нить да пасется.
А тут она выходит, оба-на — а коляски и нету. Она думала, коляску
сперли, а ребеночка выбросили рядышком где-то, побежала, и тут в
рот конпот: на улице коляска стоит, а ребеночка и нету… Ох, она
орала так — просто ужас. Мурашки идут… А эта дура Харрис еще
ляпнула, что у ейной товарки с фабрики тожа скрали младенчика, и
что это не цыгане, а евреи.
— Пьют кровь христианских младенцев,
что ли? — нервно хмыкнул Тони.
— Ну да. Цыгане, выходит, еще ничё
так — они все ж таки деток не убивают…
— Не болтай ерунду — евреи тоже не
убивают деток.
— Эт не я болтаю, это эта дура Харрис
сморозила. Гварит, непременно после крещения крадут, потому что до
крещения младенчик вроде как еще не христианский. Но все сказали,
что эт цыгане, и если поискать хорошенько, то ребеночка можно и
найти. Боб с ребятами сёдни намылились к цыганам на байках,
шугануть их хорошенько… Я вот и думаю, можа и нам тож рвануть,
а?
— Это не в духе пролетарского
интернационализма.
— А деток красть в духе, что ли?
— Это расовые предрассудки,
коммунисты должны с ними бороться, — хмыкнул Тони.
— И чё, не поедем?
— Я членом вашей компартии не состою,
могу и поехать. А тебе стыдно должно быть.
— Стыдно когда видно. А мне вот
нисколечко. Поехали тада.
Значит, в церкви О’Нейла сочли
католиком…
— А где Бетти ребенка крестила? —
переспросил Тони, думая о своем.
— Да вот тута и крестила, в
Сент-Мэри. Ну, не хухры-мухры, а штоба солидно.
— Кейт хотела, чтобы ты была крестной
ее девочке. Значит, не судьба: у тебя на лбу написано, что ты
ирландка.
— Ну и что, что ирланка… Мамане
вломно было нас в Холборн таскать, мы все в Спиталфилдсе
крещеные.
Шумный наезд на цыган начался с
драки, а закончился братанием и пьянкой у костра. Тони знал совсем
других цыган, поющих другие песни, в другой одежде, с другими
принципами и образом жизни. Но нечто общее все же имелось.