ЗАНАВЕС! – возликовал я.
- Откуда ты всё это знаешь? – глаза
Каваны полезли на лоб от удивления.
- У меня есть глаза, - смутился
Метель. – Семь дней повторяется одно и тоже.
- И умная голова, - похвалил Иво я. -
Значит перед тем как Регент совершает выезд шлюзы открываются и
начинает течь чистая вода?
- Верно. Время я высчитал от начала
открытия шлюза до того, как экипаж проезжает по мосту проходит от
трёх до трёх с половиной минут.
- То есть на перекрёстке они
появятся…
Товарищи наши наконец-то поняли о чём
мы говорим и радостно закричали.
- Через шесть с половиной-семь минут,
герр Бюлов.
- Молодец Иво, я в тебе
не ошибался.
Антуан сидел на облучке
кареты регента подперев подбородок рукой и лениво наблюдал за тем
как телохранители и слуги Его Светлости готовятся к
выезду.
А он то думал, что как только станет
главным кучером двора сможет наконец-то устроить свою жизнь,
жениться на Эмме. А что? Жалование отличное, кормёжка от пуза,
форму опять же выдают. Да какую! Сюртуки с позументами, да с
серебряным шитьём. Когда по улице идёшь голытьба шеи сворачивает.
Даже перчатки белые каждый день меняют. Красота! Регент, просто
грязи не любит.
Нет, скопить деньжат удалось без
проблем. Только вот любимую свою он за последние полгода видел
только три раза. ТРИ! Чёрт побери! Как проклятый торчит в Рунгерде
целыми днями. Никуда не выпускают потому что… потому что… Фиг его
знает почему!
Это всё началось после того как герр
Газенклевер – Змеиные глаза, стал правой рукой Его Сиятельства!
Охрану увеличили сначала вдвое, потом втрое, повозку эту страшную
откуда-то прикатили! Катафалк какой-то, ей богу! Всё ему заговоры и
покушения мерещатся! Ну кто захочет посягать на Регента? Глупость
же?
- Поторапливайтесь болваны!
Отправляемся ровно в одиннадцать! – прикрикивал на снующих вокруг
«катафалка» подчинённых, Ля Фук – мажордом Его Сиятельства
Протянув камердинеру Марку корзину с
едой и вином (Его Сиятельсвто любил перекусить по дороге), он
добавил:
– Посыльного в кухню послали чтобы
они шлюз открыли?
Шестеро угрюмых охранников в
свободных фраках и чёрных кашемировых жилетах молча замерли возле
экипажа. Все на одно лицо. Ей богу! Словно близнецы. Квадратные,
короткостриженые, кулаки размером с ядро пушки, большую часть
времени могут провести тупо уставившись перед собой пережёвывая
что-то челюстями. Антуану вообще казалось, что они оживают только
во время работы. Болваны!