В двенадцать лет Метель бежал из
приюта с компанией дружков и начал свой вояж по улицам и
подворотням. «Никому не доверяй, бей первым, дави слабых, не
упускай выгоды!» Потихоньку-помаленьку и банду свою создал.
Бам! Ветка за окном ударила по
стеклу, и преступник вздрогнул, разозлившись из-за этого на
себя.
Сначала-то в Трирсе работали.
Получалось неплохо. Метель тщательно планировал все операции,
высчитывал время, каждое действие, добивался максимального
результата без жертв. Вот только сам всё делать не будешь, а
хороших подельников днём с огнём не сыщешь. В общем, после одного
неприятного случая пришлось уносить ноги. Подался он с парой
послушных ребят в столицу.
Напротив Мрачного, сложившего на
груди руки, сидел жилистый доходяга со сломанным носом и короткой
стрижкой. На поясе его в ножнах висел здоровенный тесак с красной
рукоятью.
«Вот так вещица!» – подумал Метель.
Как-то он видел подобную у одного бродяги-военного. Тому, что
свиней резать, что людей было без разницы. С такими грабителю
всегда претило общаться. Этот, поди, такой же - тоже армейская
душа.
Забросив ноги в изношенных сапогах на
стоявшую рядом лавку, солдат, в отличии от своего товарища, широко
улыбался. Словно шут на ярмарке. Хихикать, значит, любит? Был у
Метели такой приятель. Плохо кончил.
Здесь в столице между братвой всё уже
было поделено. Серьёзных дел никто тебе делать не давал. Хочешь
подняться? Гни спину перед крутанами. А если не хочется… Так…
мелочовкой всякой занимались. Трясли вон таких умников, как этот
плешивый очкарик с книгой, рядом с солдатом. Этой публике только
нож или пистолет покажешь, всё, готовы в штаны накласть.
Стукнув дном пустой кружки по столу,
тем самым как-бы призывая хозяина наполнить её пивом, Метель
потянул воздух ноздрями. Запах табака дурманил его.
Дымком тянуло от четвёртого соседа
Мрачного – мужичка в цилиндре и с топорщащимися в разные стороны
бакенбардами. Моряк, не иначе. Пенковая трубка будто к губе
приклеилась, руки в карманах.
Рядом с морячком сидел молоденький
юнец с рожей гладкой как у девицы. Студент, к бабке не ходи. Мелет
что-то, не затыкаясь, а другие поддакивают. Вон задницей по твёрдой
лавке елозит. «Привычен, поди, неженка к мягким кожаным креслам», -
рассмеялся Метель, чувствуя, что наконец согрелся.