Я и так поняла, что это очередная проверка меня на прочность. Поэтому чипсы я пересыпала в коробку из-под салфеток. Колбасу купила уже в нарезке и завернула в освободившиеся салфетки. Хлеб положила в мешок с изначально запланированными творожками и маленькими бутылочками иммунельки. Я так старалась, что даже стало немного обидно, когда меня пропустили не обыскав. Вообще. А я так старалась.
А Елена, открыв пакет, так вообще вдруг начала хохотать.
- Даша! Ты гений. Жалко, что Костя это не видит. Он бы оценил… - она прищурилась. - Ага, а потом убил бы тебя. Ха-ха-ха! Вот что, загадочная девушка Дарья! Пока я с удовольствием буду поедать контрабандные чипсы, спрашивай, что тебе непонятно в освоении секретарской работы.
У меня, конечно, было несколько вопросов по документообороту, так как мой новый начальник просто не знал таких административных тонкостей, но, если честно, они меня сейчас волновали в гораздо меньшей степени, чем кое-что другое.
- Елена! Ой, простите, я не знаю Вашего отчества. А можно вопрос не по работе?
- Можно! Я после чипсов всегда добрая! А отчество мое Всеволодовна! Так что можно просто Лена и на «ты».
Мне стало смешно, но я все равно смутилась, задавая вопрос и, кажется, даже немного покраснела, но все же выпалила его, потому что меня уж очень интересовал ответ. Только при одной мысли, что это так, внутри все холодело.
- Лена, а скажите, Руслан Юрьевич сидел в тюрьме?
Лена выпучила глаза и чуть не подавилась колой зеро.
- В тюрьме??? Руслан? Кто тебе сказал??
- Никто! Я сама догадалась. Я увидела у него татуировку сегодня утром и все поняла.
Я предательски покраснела. Потому что перед глазами сразу предстала утренняя картинка: Руслан, потирая глаза, выходит из спальни в одних домашних штанах и потягивается. Я замираю при виде его красивого торса. Он совсем не такой как Виктор, он… красивее в миллион раз. Дыхание перехватывает, я завороженно наблюдаю за игрой идеально очерченных мышц и вдруг цепляюсь глазами за эту загадочную картинку на его теле. Внутри все замирает и обрывается. Я разворачиваюсь и юркаю обратно на кухню, чтобы не показать своей реакции. Но мне действительно больно и немного страшно. Что он сделал? Надеюсь, ничего серьезного.
В любом случае, это был настоящий шок, но спросить у Руслана я так и не смогла. Но и держать это в себе было тоже невыносимо.